Я потряс головой, чтобы прекратить безумную симфонию, и пробормотал:
- Нет, нет, Велда, я не могу!
Я понял, что это за чувство, и испугался. Испугался до смерти. Я пересек комнату и опустился в кресло. Велда опустилась передо мной на колени, ее лицо, которое я сейчас воспринимал как неясное пятно, склонилось ко мне. Я чувствовал ее руки в своих волосах, приятный запах чистоты и прелести, которые были частью ее, но какофония в моей голове не прекращалась.
Она спросила, что случилось, и я сказал ей. Но ее интересовало не это. Она меня спрашивала сквозь слезы о другом. Голос вернулся ко мне, и я сказал:
- Только не ты. Две женщины уже мертвы. Я думал, что люблю их. И они обе умерли. Только не ты…
Ее руки ласково и нежно прикоснулись ко мне.
- Майк, ничего со мной не случится.
Мысленно я вернулся в прошлое к Шарлотте и Лоле.
- Не надо, Велда. Я не смогу забыть тех женщин. Господи, если я еще когда-нибудь вынужден буду направить оружие на женщину, сделай так, чтобы я умер.
Сколько лет прошло, а ее прекрасное лицо все еще стоит передо мной, я знаю, что она умерла, но продолжаю слышать ее голос. Я думал и о темных волосах… как о черном саване… Золотой саван, черный саван…
- Майк… не надо. Пожалуйста, прошу тебя. Не надо больше.
Она сунула мне в руку стакан, я влил его в себя, и музыка стихла, я снова стал самим собой.
Я сказал:
- Это все ушло, спасибо.
Она улыбнулась, но лицо ее было мокрым от слез. Я поцеловал ее в глаза и в лоб.
- Когда это все кончится, мы возьмем отпуск, вот что мы сделаем.
Она ушла умыть лицо, а я остался в кресле, покуривая сигарету. Я сидел и ни о чем не думал, пытаясь привести в порядок свои оголенные нервы.
Велда вернулась - прекрасное видение в сером костюме, который подчеркивал соблазнительные линии ее тела. Она была такая красивая! У нее были самые красивые в мире ноги, все в ней было прекрасно и желанно. Я понимал, почему Клайд хотел ее. Кто не хотел бы? Я просто идиот, что так долго ее не замечал.
Она вынула у меня изо рта сигарету.
- Вечером я увижу Клайда, Майк. Мне хочется уточнить некоторые детали.
- Какие детали? - В моем голосе не было особой заинтересованности.
Она затянулась моей сигаретой и вернула ее мне.
- Те, которые помогают ему держать людей в своей власти. Например, шантаж. Хочу знать, как Клайду удается влиять на таких могущественных людей, которые назначают и смещают судей, мэров и даже губернаторов.
- Говори, Велда.
- Он встречается с этими шишками. Они звонят ему время от времени. Он никогда не просит. Они всегда дают. Он берет, как будто это положено ему по праву. Я хочу выяснить почему.
- А эти секреты можно найти в квартире Клайда?
- Нет, к сожалению, Клайд хранит их здесь. - Она постучала пальчиком по лбу. - У него хватает ума.
- Будь осторожна, Велда, будь чертовски аккуратна с этим парнем. Он не слабак. У него есть связи, и он держит нос по ветру, его нельзя считать легким препятствием.
Будь настороже.
Она улыбнулась мне и натянула перчатки.
- Я буду настороже. Если он зайдет слишком далеко, я обзову его по-французски, воспользовавшись лексиконом Энтона Липсека.
- Ты же не говоришь по-французски.
- Клайд тоже. И это выводит его из себя. Энтон обзывает его по-французски и смеется, а Клайд краснеет, но и только.
Я ничего не понял, и Велда добавила:
- Клайд не из тех, кто будет терпеть издевательства. Я удивляюсь, почему он не напустит на этого Энтона Липсека своих мальчиков. Но он не делает этого, только слушает и бесится. Может, у Энтона есть что-нибудь на него.
- Ну что ж, такие вещи бывают, - сказал я.
Она надела пальто и посмотрелась в зеркало. В этом не было необходимости - совершенно не нуждается в улучшении. Я хорошо знал, что такое приступ ревности, и с трудом отвел от нее глаза. Она осталась довольна своим видом, наклонилась и поцеловала меня.
- Почему бы тебе не остаться сегодня здесь на ночь, Майк?
- Теперь ты меня спрашиваешь?
Она засмеялась и еще раз поцеловала меня.
- Я прогоню тебя, когда вернусь. Я могу прийти поздно, но останусь непорочной.
- Хорошо бы.
- Спокойной ночи, Майк.
- Спокойной ночи, Велда.
Она улыбнулась мне и закрыла за собой дверь. Я услышал, как открылись, потом закрылись двери лифта, и, если бы Клайд был здесь, я выдавил бы из него все внутренности. Даже у моих любимых сигарет был отвратительный вкус. Я снял трубку и позвонил Конни. Ее не было дома. Я попытался дозвониться до Юноны, и, когда уже собрался повесить трубку, она ответила.