— Я… — начал Курт, и она перебила, воспрещающе вскинув руку:
— Это не в укор тебе. Каждый для себя определяет правила безопасности; и, в конце концов, Сфорца был прав, говоря, что паранойя — наш лучший друг и что никогда нельзя быть слишком готовым. Меня не столько удручает то, что я не вхожу в твой круг полного доверия, сколько наводит на определенные размышления то, что в него входит некая лесная ведьма.
— Когда она выхаживала меня после отравления, я находился в ее сторожке без сознания, — отозвался Курт не слишком уверенно, — и вреда мне она не причинила.
— Сам ведь знаешь: вчерашний друг сегодня может стать злейшим врагом, и отсутствие враждебных намерений в прошлом еще не гарантирует того же в настоящем и будущем; тем паче, когда речь идет о малознакомом человеке. Здесь, видимо, нечто другое. Почему-то рядом с этой ведьмочкой ты чувствуешь себя защищенным; и тем более удивительно то, что ты так ее опасаешься при том. Тебе доводилось работать с конгрегатскими expertus’ами, брать ликантропа под личную защиту от людей и сдружиться со стригом — и после всего этого ты с таким смятением упоминаешь о способностях какой-то лесной ведьмы, с которой тебе приходится иметь дело.
— Она видит, когда я лгу, — мрачно заметил Курт. — Согласись, не самое приятное открытие.
— Ужас какой, — с усмешкой подтвердила Адельхайда. — Согласна, это просто страшно.
— И она обыграла меня в шахматы сегодня, — помедлив, договорил он. — Замечу: играть Готтер научил я — сегодня же. Разумеется, я не выкладывался на полную, и разумеется, я поддавался, и разумеется, вышло это у нее почти случайно — но все же тот момент, когда она выставила мне мат, я попросту прозевал.
— Вероятно, потому, что думал совсем не об игре?
— Мнится мне, ты слишком много общаешься с Александером, — покривился Курт. — И набралась от него дурных привычек; в частности — настойчиво присватывать мне малознакомых женщин.
— Касательно одной малознакомой женщины Александер все же оказался прав, — лукаво улыбнулась Адельхайда и пояснила уже серьезно: — Просто не так уж часто встречаются люди, которые вызывают у тебя доверие, и не суть важно, носят ли они штаны или платье — важен сам факт того, что ты не подозреваешь их ежечасно в намерении разрушить Конгрегацию, Империю и весь мир. Обыкновенно само лишь твое благорасположение к ним о чем-то говорит.
— О том, что я нахожусь под воздействием чар, например.
— Нет, — мотнула головой Адельхайда. — Слишком рассудителен ты сейчас для этого. Когда имел место приворот, насколько мне известно, именно способность к критическому суждению у тебя и пострадала первой… К тому же, присутствие этой Готтер-Нессель здесь и, как я понимаю, важность ее дальнейшего сотрудничества с Конгрегацией поддержаны и едва ли не навязаны руководством, которое общалось с нею несколько дней, а это лишний аргумент за.
— Остается только отыскать аргументы, которые подействуют на нее саму, — скептически заметил Курт и, подумав, пожал плечами: — Хотя должна же она понимать: раз уж на той стороне заинтересовались ее дочерью, в покое ее теперь не оставят, даже если сейчас все завершится благополучно. Связываться с какими-то малефиками она не пожелает — непричинение зла людям это ее пунктик; стало быть, будет пытаться дочь от подобной судьбы уберечь. Прятаться в лесу снова она явно не жаждет, а отсюда должен следовать логичный вывод, что, кроме Конгрегации, защитить их с дочерью некому. Ну, а с логикой у Готтер все в порядке.
— Полагаешь, девочка действительно может представлять такую уж ценность? Или все дело в том, что Каспар решил, будто она твоя?
— Готтер не раз упоминала о том, что Альта, когда подрастет, станет «сильней ее». Откровенно сказать, не имею представления, что это может означать в отношении ведьминских возможностей, но наверняка что-то серьезное. И мы ведь еще ведать не ведаем, что за человек был ее отцом; как знать, быть может, и от него девочка унаследовала нечто такое, что усилило ее таланты, полученные от матери… Готтер сказала, что подобрала его раненым, и именно от ран он все-таки умер. Человек, который в предсмертном состоянии способен на постельные подвиги (ну, не изнасиловала же она его, в самом деле, пока он был в бессознании?) ad minimum отличается невероятно глубокой витальной силой; или же Готтер умолчала о том, что наемник этот тоже был их ведьмачьей породы. Словом, как ни крути, а от Альты Каспар теперь не отвяжется: бросать любимые игрушки не в его привычках… Что? — нахмурился Курт, уловив на себе пристальный оценивающий взгляд, и Адельхайда пояснила, осторожно подбирая слова: