— Лютбальд Гайер, — повторил Курт задумчиво. — Его имя я слышу уже второй раз, однако, упоминая о сделках с жильем, все говорят «семейство Гайер».
— Лютбальд — старший брат, — пояснила Адельхайда, — принял дело от отца. Младший, Вигнар, пока лишь у него на подхвате и самостоятельно сделок не заключает — учится и помогает брату по мере сил и способностей. In universum[33], они довольно милые люди, если забыть о том, что могут оказаться причастными к убийствам, подставным осужденным и устранению Георга Штаудта.
— О жилище казненного судьи речь уже заходила?
— Вскользь, — неопределенно качнула головой Адельхайда. — По их словам, они воспользовались слухами о неупокоенной душе его дочери, чтобы перекупить дом. Пока не могу сказать, лгут ли они, хотя у меня есть подозрение, что немалая часть этих слухов — их заслуга… Но не поручусь. Вот и весь мой улов, — со вздохом произнесла она. — Не слишком крупный.
— Похоже, у нас обоих безрыбье, — хмыкнул Курт и, помедлив, подытожил: — Стало быть, придется забираться с прибрежья в глубину.
— У этого иносказания есть какое-то конкретное толкование? — нахмурилась Адельхайда непонимающе, и он серьезно кивнул, потянув одеяло в сторону:
— В данный момент — несомненно.
Глава 8
— Сегодня ты сделал для меня то, чего еще ни один мужчина не делал ни для одной женщины.
Он поморщился, натужной улыбкой отозвавшись на подчеркнуто пафосный тон и нарочито томный поцелуй Адельхайды, и та улыбнулась:
— Aufer nugas[34], тебе надо было выспаться. Смотреть в потолок до утра, опасаясь того, что я тебя заколю во сне, не слишком добрая идея в твоем положении.
— Вот так, как-то раз поверив людям, один парень оказался на Кресте, — буркнул Курт, выглядывая на улицу в приоткрытую до узкой щелочки дверь. — Никого… Я пошел.
— Кафедральный собор, изваяние Всадника, — повторила Адельхайда с расстановкой, — полдень. Думаю, ты в силах изобразить благоговение и почтение хотя бы пару минут, чтобы там задержаться; я наткнусь на тебя в присутствии свидетелей, и ты сможешь приходить сюда открыто.
— … преумножая сплетни, витающие над нами еще с Ульма, — договорил Курт, осторожно просачиваясь наружу, и она пожала плечами.
— Наилучшее прикрытие, — заметила Адельхайда с улыбкой и торопливо закрыла дверь.
— Не спорю, — выговорил он в закрытую створку и, развернувшись, двинулся по улице прочь, спеша уйти как можно дальше прежде, чем попадется на глаза кому-то из слишком любопытных ранних прохожих.
В комнату в трактире Курт проскользнул незамеченным — полусонные постояльцы выбредали в трапезную залу, не обращая внимания на происходящее вокруг, а владелец все еще был на кухне — судя по его недовольному голосу, производя внушение кому-то из работников.
Нессель не спала, хотя, судя по разворошенной постели и относительно свежему лицу, все же не провела ночь без сна в думах о похождениях майстера инквизитора и тревоге за его судьбу. Вопреки опасениям, она не набросилась с расспросами, лишь одарив Курта странным пристальным взглядом и чему-то усмехнувшись, и так же молча кивнула на его приглашение спуститься вниз для завтрака.
— Он что, караулил у двери? — тихо шепнула ведьма, придержав шаг на лестнице, увидев за одним из столов Петера Ульмера, и Курт так же тихо хмыкнул:
— Настойчивый юноша… Но сейчас он нам даже кстати.
— Почему?
Он не ответил, ускорив шаг и издалека приветственно кивнув молодому инквизитору.
— Ранняя пташка, — заметил Курт, усаживаясь напротив и взглядом велев молчать пристроившейся рядом Нессель. — Какие-то новости или?..
— У меня ничего, майстер Гессе, — понуро качнул головой Ульмер. — Я полагал, что у вас будет что-то новое… Я еще раз поговорил с убийцей — подумал, что он наверняка уже протрезвел достаточно для того, чтобы вспомнить нечто необычное, если таковое было; но теперь он не говорит вовсе. Страж в тюрьме донес — парень однажды обмолвился о том, что тянуть не надо, он во всем сознаётся, и пусть уж поскорее суд и казнь… И мне он сказал то же самое, когда я явился его допросить. Более ничего — лишь смотрит волком, супится и молчит. Похоже, вы правы, и здесь пусто: он просто убил девицу из ревности и злобы. Ратманы говорят — нечего тянуть, сегодня же будет суд и… Далее, как полагается.