Включив кофе-машину и наливая себе кофе, я заметила, как чуть дрожат пальцы. Сатанинское отродье! Я точно с ним в психушку слягу!
- И мне налей! – громко сказал сатана из спальни, откуда доносился гомон телевизора.
- Сам налей! Безрукий что ли! – ехидно и зло отозвалась я.
- Я сказал налей! И сахара две ложки положи! Глупо из-за кофе в тюрьму сесть! – в тон мне ответил этот циничный гад и заржал.
Скрипя зубами я выполнила приказ. Потом вспомнила кое-что. И воровато прокралась в коридор за своей сумкой. Добавив святой воды в его чашку, я злорадно похихикивала, и молила небеса, чтобы это сработало. Зайдя в его спальню я протянула горячую чашку ему.
- Перемешала? – мазнув по кофе глазом, лениво поинтересовался он, ковыряясь в ноутбуке.
- Даже плюнула, чтобы тебе вкуснее было! – я бахнула чашку на прикроватную тумбочку так, что он расплескался.
- А. Ну тогда переделай.
Переделывать я не стала, сев в кресло и перекидывая скрещенные ноги через подлокотник, стала пялиться в окно на ночной город, вдыхая аромат кофе. Лешка приподнявшись на локте на кровати, хотел было вынести мне мозг, но в дверь позвонили. Пообещав мне взглядом продолжение банкета, сатана пошел в коридор.
- Здравствуй, Яночка! – довольно потянул Лешка, распахивая двери. – Ты сногсшибательна в новом халатике!
- Алексей Николаевич, да какой же он новый? Тот же, что и был! – соблазнительно рассмеявшись, ответил женский голосок с откровенными нотками флирта. – Дом-то у вас какой! Такие, только в фильмах видела!
Богданов что-то не разборчиво мурлыкнул ей в ответ и девица вновь кокетливо рассмеялась.
Лешка провел ее в спальню. Яночка была миниатюрной, хорошо сложенной шатенкой с россыпью веснушек на круглом лице. Зайдя в комнату и обнаружив меня, радость ее значительно поубавилась. Она сухо мне кивнула, и принялась рыться в пакете, выуживая на придвинутый Богдановым стол какие-то баночки, ампулы, бинты, и прочую медицинскую хрень. Он сел на край кровати, и она быстро обработав его плечо, перевязала. Флиртовать при не она с ним отчего-то постеснялась, хотя Богданов, добродушно скалясь, и задерживая взгляды на топорщившемся на положенных местах халате, вполне был не против такого поворота.
Я равнодушно пялилась в окно, перекинув ноги черед подлокотник кресла и поигрывая тапкой, цедила кофе. Яночка частенько стреляла в меня взглядами, гадая, на каких я тут правах, если сижу с влажными волосами, в его халате, а Лешка не смущается при мне вести себя развязно.
Ох, если бы ты только знала, Яночка! Зависти в твоем взгляде значительно поубавилось бы. Она помогла надеть Лешке бандаж и поставив капельницу, собрала свои вещи. Влив в сатану полтора литра целебного эликсира, сняла капельницу, и сделала ему пару уколов. Немного замешкалась, и тепло попрощавшись с ним, вежливо со мной и удалилась, излишне громко захлопнув за собой дверью.
Я, приподняв бровь, с удивлением посмотрела ей вслед. Мы с Богдановым перебросились парой едких фраз и я пошла налить себе еще кофе. Вернувшись, обнаружила, что бес спит мертвецким сном. Когда волосы более-менее высохли, вызвала себе такси и уехала домой.
Сатана не трогал меня весь следующий день. И хорошо. Потому что от похмелья я отошла только к вечеру.
Я уже готовилась лечь спать, когда он все же мне позвонил.
- У меня кончилась зубная паста. Привези. А то я уснуть не могу не почистив зубы.
- Я не поеду. – Оторопев от такой наглости, сквозь зубы выдавила я.
- Поедешь. – Лениво возразил он.
- Я не поеду! – рыкнула я.
- Ну значит завтра с утра я в следственный комитет. Ариведерчи до очной ставки, детка!
- То есть ты, из-за того, что я не привезла тебе зубную пасту в два ночи, заявишь на меня в прокуратуру? Ты совсем рехнулся?
- Детка, я на тебя ментам накатаю за мошенничество. У нас был уговор, как ты можешь этого избежать. И ты нарушаешь этот уговор. Ну, так что? Зубная паста, минет или решетка?
- Гад!
- Чтобы я больше подобного не слышал. У тебя пятнадцать минут. – Пренебрежительно бросил он и отключился.
За пятнадцать минут я конечно же не успела. Запасов зубной пасты у меня, как на зло не было, поэтому, на всякий пожарный, захватив свой ополовиненный тюбик, я объехала три круглосуточных магазина. Сонные продавщицы таращили на угрюмую меня глаза и говорили, что пасты у них нет. Одна уточнила точно ли мне паста, а не пиво нужно.
КПП его дома я проехала без эксцессов, очевидно, эта сволочь предупредила охранника. Как и консьержа, хмурым взглядом проводившего мою фигуру до лифта.
Требовательно пиная его входную дверь, я невесело размышляла о превратностях судьбы, и от злости начинала пинать еще сильнее. Он открыл где-то через минуту, когда нога уже устала и болела.
То, что этот гад спал, говорил его сонный, зевающий вид. Опознав во мне меня, этот козел стоя передо мной в одних трусах и тапках, удовлетворенно улыбнулся. Меня перекосило от ярости. Мойдодыр хренов, уснуть он не может не почистив зубы, ага! Я злобно швырнула в него тюбиком и круто повернувшись на каблуках собиралась уйти, когда меня остановил его насмешливый голос.
- Так паста-то вскрытая. Меня не устраивает. Хрен знает, чего ты туда запихнула.
- Ты мне никак не обозначил, что желаешь целый тюбик. – Раздраженно оглянулась я.
- И правда. – Широко улыбнулся он, облокачиваясь плечом о дверной косяк. – Учту в следующий раз.
- Это все? – от горячей злости в моем голосе можно было бы растопить северно-ледовитый океан.
- Нееет, - протяжно возразил он.- Иди полы мне помой.
Я впала в ступор, ошарашенно глядя на него. А Богданову, похоже, доставляла удовольствие вся эта ситуация. Он сделал приглашающий жест в квартиру.
Я заглянула через его плечо. Деревянный паркет блистал чистотой. Сдвинув брови, я сурово уставилась в наглую, ухмыляющуюся морду.
- Там чисто.
Богданов скептично оглянулся. Результат его не удовлетворил. Он отвинтил крышку тюбика зубной пасты, демонстративно выдавил содержимое тюбика на пол. Извазюкал подошву тапки в импровизированной лужице и прошлепал вглубь коридора, оставляя за собой следы.
- Теперь грязно, - фыркнул сатана из темного провала коридора, и не преминул глумливо напомнить, – тысяча за услугу. Отказы, как помнишь, не принимаются. Приступай. Или есть еще альтернатива.
Утробно зарычав, я мрачно посмотрела в проем квартиры, и чувствуя полную безысходность и унижение, переступила порог, громко хлопнув за собой дверью.
Следы вели в туалет, откуда слышался плеск воды. Заглянуть внутрь я не рискнула, остановившись у косяка и громко буркнула:
- Где тряпка?
- Не знаю. – Отозвалась эта свинья. – Уборщица с собой приносит вроде бы.
Я скоро свихнусь от злости. Раздраженно топая, я прошла в его спальню и распахнула гардеробную, напичканную одеждой под завязку. Сдернув с ближайшей вешалки белую рубашку, пошла на кухню. Смачивая импровизированную тряпку в раковине, на глаза мне бросился ярлык на воротнике. Живанши. Я с сомнением посмотрела на ткань в моих пальцах. А потом, вспомнив об унизительности задания, злобно начала выжимать дорогую тряпку, представляя на ее месте шею Богданова.
Когда он соизволил выйти из ванной, я уже помыла полы и злорадно похихикивая, споласкивала безнадежно загубленную рубашку в раковине.
Богданов взял из холодильника огурец и опустился в кресло у обеденного стола, задумчиво наблюдая как я развешиваю его рубашку на батарее.
- Минус двадцать три. – Спокойно произнес он, откусывая огурец и лукаво глядя на меня, облокотившуюся спиной о холодильник.
- Что? – приподняла бровь я.
- Эта рубашка стоила двадцать три косаря. Ты снова ушла в минус, даже не погасив и части своего долга.
Я поперхнулась собственной слюной от возмущения, во все глаза глядя на Богданова, развалившегося в кресле и флегматично жующего огурец.