Фил слушал мой рассказ с улыбкой. За окном почти стемнело, небо заволокло тучами. Казалось, вот-вот польет. Старик-швед уже ушел, закончив свою уборку.
— Пойдем к Деннисону, — предложил Фил. — Мне что-то тоже захотелось выпить, а денег нет.
— Ладно, — согласился я, и мы вышли на улицу.
Еще на ступеньках я разглядел впереди, на Семнадцатой, знакомую фигуру.
— Гляди-ка, кто идет.
Рэмси Аллен нас еще не заметил. Шел он быстро, широкими шагами и с таким выражением лица, словно у матери, которая потеряла ребенка и спешит в полицейский участок справляться о нем. А как увидел нас, прямо засиял весь, но тут же принял прежний умудренный старомодно-вежливый вид.
— Так-так, — шутливо произнес он, подходя ближе, — что это тут происходит за моей спиной?
Мы тоже заулыбались, словно гордясь своими независимыми достижениями. Аллен серьезно взглянул на Фила.
— Ты еще не записался на корабль?
— Нет, — ответил тот.
Дальше мы отправились вместе, но разговор шел все больше о какой-то ерунде. Фил поделился своей затеей сбежать с судна во Франции и добраться до Парижа.
— Не слишком ли это опасно? — нахмурился Аллен.
— Нам все равно.
Мы дошли до дома Деннисона и сели на ступеньках, ожидая, когда он вернется с работы, но потом решили пойти поискать его в «Чамлис», где он обычно ужинает.
7 — Уилл Деннисон
Во вторник вечером я встретился в «Чамлис» с Хелен, официанткой из «Континентального кафе». Мы заказали вермут с содовой, причем первую порцию я проглотил разом, уж очень хотелось пить после беготни по городу. Мой рот готов был прыгнуть навстречу вермуту как на мексиканской картине, которую я видел в музее, где челюсти у мужика выскакивали на конце такой длинной трубки, словно не могли дождаться остального лица. На половине второго бокала я почувствовал себя лучше и легонько сжал голое колено Хелен.
— Ах, мистер Деннисон! — покраснела она.
Я по-отечески добродушно улыбнулся.
Тут в дверях появился молодой человек в форме матроса торгового флота. Я не сразу узнал в нем Филипа, хотя смотрел в упор. Из-за спины его показались Ал и Райко.
Они подошли, и мы обменялись приветствиями. Официант сдвинул вместе два столика, чтобы все могли разместиться.
— Завтра мы отчаливаем, Деннисон, — объявил Филип. — Может, больше и не увидимся.
— Да, я уже слышал.
Ал многозначительно взглянул на меня.
— Они собираются сбежать с корабля во Франции.
Я удивленно поднял брови.
— Чем вы собираетесь там заниматься? Филип пустился в объяснения:
— К тому времени союзники возьмут Париж, и война скорее всего закончится. Мы выдадим себя за французов. Я не очень хорошо говорю по-французски, поэтому прикинусь идиотом-крестьянином, а все переговоры будет вести Майк. Поедем на повозке, запряженной волами, ночевать будем на сеновале. Доберемся до Латинского квартала…
Послушав немного, я прервал его:
— А что вы будете есть? Там все по карточкам.
— Мы скажем, что потеряли карточки. Объясним, что мы беженцы, бывшие узники концлагеря.
— И кто все это объяснит?
— Я же говорю, Райко. Он наполовину француз. А я буду глухонемой.
Я с сомнением взглянул на Райко. Тот кивнул:
— Все правильно. Французский я знаю от матери, и по-фински тоже говорю.
— Ладно, делайте что хотите, мне-то что.
— По-моему, дурацкая затея, — заметил Ал.
— Осторожность — добродетель, не свойственная молодежи, — улыбнулся я. — Вообще, если подумать, ничего страшного в этом нет. — Ал бросил на меня уничтожающий взгляд, проигнорировав который, я мечтательно произнес: — Ах Франция… Передайте ей от меня привет, когда доберетесь — если доберетесь.
Официант начал подносить еду. Сначала креветки, затем горячий суп. Одновременно с супом появились коктейли. Так всегда бывает, и в результате либо суп стынет, пока пьешь коктейль, либо вкус коктейля теряется на фоне супа.
Ужин подошел к концу. Хелен заявила, что едет домой, в Квинс. Ал дал мне четыре доллара — очевидно, желая оплатить все, что съели они с Райко и Филипом, — но я был рад получить хотя бы столько.