– Ну что, берёшься, бля? Пятьдесят тысяч зеленью в месяц. Само собой перелёты, гостиницы, взятки, девки – компенсируем. Собьёшь план, расходы избираловки и вперёд. И не мелочись, бля! Играем по-крупному, без дураков!
– Избирательной?
– Глухой, что ли? Именно – избирательной! Вчера вон Дима выборы губернаторов вернул, бля. Ты телек-то смотришь?
– Три.
– Что «три»?
– Три телека смотрю одновременно по разным каналам.
– То-то, я гляжу, тормознутый ты какой-то… Но это дело поправимое, бля! На морозах и ветрах враз всю эту московскую блажь и хандру изведёшь.
– Решение по возврату прямых выборов – это… вы?
– Не без нашего участия, – довольно крякнул Рвачёв. – Нам нужна легитимная власть. Слышишь, легитимная, считай – народная, бля! А не филькина грамота.
– Чтобы от имени народа этот самый народ и… грабить.
– А ну, цыц! Ишь праведник какой выискался, бля! На самом пробу негде ставить. Напомнить тебе, кого это Рудаков у себя в кабинете Гебельсом называл? А ведь не последним в ельцинской команде слыл человеком! На Гохране сидел в статусе замминистра финансов!
– Кого же в губернаторы ставить будем?
– Не соображаешь? Бля! Меня, кого же ещё! У тебя что, есть ещё кандидатура, бля?
– Ну, тогда конечно, кто же супротив самого Викентия пойдёт?
– Издеваешься или правда так думаешь? Говори прямо, бля! Короче, мне с тобой лясы точить недосуг. Берёшься за это дело или нет?
– Подумать можно? Нешуточную ведь вещь задумали.
– Можно… Но только три минуты. Думай, пока кофе допью.
– Почему я?
– Сам не врубаешься? Ты же родом из тех краёв. Значит, внедряться в местную специфику сподручней. Нациков тамошних и олигархов доморощенных как своих знаешь. Потом ты битый, бля, а за таких вдвое больше дают. И тюремного срока тоже, бля! Ха-ха, умора! Всё, время пошло!
«Двинуть бы ему от всей души в заплывшую салом харю, да жаль руки марать о такую мразь, – размышлял Гулидов, наблюдая, как банкир намазывает на маленькие кружочки оладушек чёрную икру и моментально их глотает. – С другой стороны, задача интересная, чего бы не попробовать? Хотя можно оказаться в очень и очень щекотливой ситуации. И неизвестно, куда ещё кривая дорожка выведет. Это у них на бумаге и в банкирских расчётах всё стройно и ладно. Бизнес-план, понимаешь. А как что не в тему, так скидывай белые одежды, натягивай армейский камуфляж. Привыкли людишек не за фунт изюма пачками скупать, а строптивых и неугодных в бетоне хоронить. И как таких уродов земля носит? Что-то никак, сколько ни твердили миру, не срабатывает идеалистический закон о добре, всегда побеждающем зло. Ой, не срабатывает… Или всё настолько смешалось в доме Облонских, что без очередной революции не обойтись? Видимо, не надоело ещё людишкам крушить всё без остатка и на руинах заново строить подобие новой жизни, которое в итоге оказывается ещё более уродливым отражением своего прошлого. И только такие прохвосты, как мой приятель, и могут поймать в этой клоаке золотую рыбку. И ловят же!»
Гулидов лихорадочно соображал: «Задача рвачёвская на порядок труднее, чем раньше будет. Как бы без башки не остаться. Хотя… если сейчас откажусь, то не факт, что не упрячут в психушку: мол, много знал, изображал из себя Аллена Рэймонда1. Тогда точно никогда больше не позовут, уж больно много он мне рассказал. Вон как желваками ворочает, хотя прямой заинтересованности для вида не подаёт. Другого выхода Викуша мне не оставил. Придётся соглашаться. Как говорится, Бог не выдаст, свинья не съест».
Гулидову отчего-то стало смешно от сравнения банкира с этим неряшливым животным. В его воображении предстал свинарник, на полу которого в грязи сидели банкиры в белых манишках, пожиравшие нечистоты. Жрецы золотого тельца при этом причмокивали, нахваливали друг другу отбросы пищи и толкались в очереди к банкомату, стоящему посредине зловонного помещения. Они пытались засунуть свои золотые кредитки в его приёмник, чтобы получить наличные для продолжения пиршества.
– Хорошо. Будь по-твоему. – Гулидов постарался вложить в интонацию как можно больше безразличия.
– Вот и ладненько, – отчего-то сразу обрадовался Рвачёв. – Чего ломался, бля? Работать будешь в тесной связке с ДТП. Да не стремайся так – с Дмитрием Тимофеевичем Податевым! Он из бывших фэсэошников, полкан. К телу был приближённым. Толковый, бля! Но будь с ним настороже. Сам понимаешь… Связь со мной через Стеллку поддерживай. Надеюсь, номер её мобильника ещё не забыл? Но знай: если замечу, что ты опять к ней подкатываешь, бля, яйца отстрелю и не задумаюсь. Такого барахла на рынке – только свистни. Ладно, шучу, гениальный ты наш! Вот тебе подъёмные, так сказать. Сдачи не надо! Гы-гы…