Река Времени не имеет ничего общего с адом, поскольку там никто не наказан. А наказанием они считают только то, что мы про них забыли. В таком стихотворении Клеопатра может любить Лермонтова, а Орфей - царицу Савскую. В таком стихотворении, как и во времени истинном, любой апостол когда-то обязательно сыграет роль Христа; здесь любая кукла Карабаса может стать Карабасом нового театра, найденного в каморке папы Карло. И в том театре новый папа Карло будет выстругивать нового Буратино; так же как когда-то кто-то выстругал нас с тобой.
Такое стихотворение не может жить по законам гармонии и не может вместиться в рамки единой стилистики. Это стихотворение, может быть, написано лишь для одного невероятного читателя. Вижу его. Это он захочет узнать смысл непонятных слов и чужих имён, это он полезет в словари и в глубины мифологии, и тем самым познает другую жизнь, поскольку в каждом человеке живут слова спящие, но они ждут пробуждения и инициации. Тогда в человеке всё меняется. <...>
В жизни не бывает единства формы и содержания. Это придумали путаники, чтобы заморочить головы талантливым чудакам. Ведь в дельфине и в человеке может существовать единство содержания. А форма? Единство формы и содержания, наверное, знает только душа, но мы до сих пор не знаем, что такое эта самая душа.
О нелепости "литературных аллюзий" я и слышать не хочу. Тогда ничего не остаётся от великой формулы просветлённой части человечества: "Я во - всём, и всё - во мне!"
Остальные твои замечания посмотрю месяца через три, когда вернусь к дому и реке.
Пока.
В понедельник уезжаю в Переделкино".
Первый вариант стихотворения "Дом и Река" так и не будет опубликован в интернете. А дальше произойдёт вот что: через полгода мы поссоримся. Апостол сократит "Дом" ровно на 26 катренов, написанных анапестом, и разместит приплясывающие ямбом строфы на "Стихи. ру".
Лишенное образа Реки, ради которого и было написано стихотворение, второй вариант будет напоминать Всадника без головы. Или памятник Петру I без лошади. Апостол это поймёт и вскоре вновь вернётся к стихотворению.
"У меня была вторая часть, я уничтожил её, - мимоходом обмолвится Апостол в интернете. - Больше года не мог снова взглянуть на Реку. (9) А вот вчера ночью, кажется, Река открылась вновь. Буду заново писать вторую и третью часть..."
Апостол сдержит своё обещание наполовину. Он напишет вторую часть и опубликует неполное стихотворение на "Стихи.ру", слегка изменив название: к дому и реке добавит женщину и лодку. А третью часть Апостол написать не успеет. Уйдёт в лучший мир, оставив свои последние в жизни стихи оборванными на словах: "Третья часть. Побег". (10) И читатели дружно примутся гадать, что же могло быть там, в ненаписанной третьей части?
А правда, что?..
7.
И снова сентябрь... Скоро два года, как нет Витьки. И год, как ушёл Апостол. Из нас троих я остался один. Мне и завершать эту историю.
...Представляю Апостола там, в большом волжском городе, на съёмной квартире. Месяц ноябрь, 22 число.
"Третья часть. Побег", - отстучал Апостол на клавиатуре. Поднялся, пошел на лоджию покурить. Ночной город. Сотни домов, тысячи людей. А приткнуться, по сути, и некуда.
Дней десять назад прошла презентация очередной книги. "Сижу я, значит, у себя в деревне, копаю под окном могилку..." - рассказывал Апостол своим почитателям под видеокамеру. Для чего он это рассказывал? Чтобы объяснить однажды написанное?
Не напрасно дорога по свету металась,
Неразгаданной тайною душу маня.
Ни врагов, ни друзей на земле не осталось.
Никого, никого! - кто бы вспомнил меня!
Я пытался хвататься за тень и за отзвук,
Я прошел этот мир от креста до гурта…
В беспросветных людей я входил, словно воздух,
И назад вырывался, как пар изо рта.
Переполненный зал… Приближенье развязки…
Запах клея, бумаги и хохот гвоздей…
Никого на земле! Только слепки и маски,
Только точные копии с мёртвых людей.
Только горькая суть рокового подлога
И безумная вера – от мира сего.
Подменили мне Русь, подменили мне Бога,
Подменили мне мать и меня самого.
Никого на земле… Лишь одни квартирьеры…
Только чуткая дрожь бесконечных сетей…
И глядят на меня из огня староверы,
Прижимая к груди не рождённых детей. (11)
Покурив, Апостол возвращается в комнату, садится к столу. "Третья часть. Побег" - напоминает ноутбук. И снова следует долгое раздумье.
Побег... А куда?