– Вы не благословите наш брак, да?
Я старалась, очень старалась держать голос. Но не смогла, нотки отчаянья вплелись в него и под конец фразы дрогнув, со проводились скатившейся слезой.
– Леди Катарина. О чем вы? Ох уж эти женщины. – Король даже глаза к потолку возвел тяжело вздохнув. – Да я вам по сути уже одну фамилию на двоих подарил. Объединил вас без его не то что согласия, а даже присутствия.
– Правда? – Почти шепча неверяще протянула я подавшись вперед, ближе к королю и заглядывая ему в глаза, не веря, не доверяя услышанному. В его глазах нашла лишь тепло и поддержку и выдохнула, только сейчас заметив, что не дышала вовсе.
– Правда. – С улыбкой проговорил король. – И вытяните скорее его из того гадюшника в котором он пытается забыться.
Король протянул записку которую, словно фокусник, вынул из манжета собственного рукава. Отдал ее, но не мне, сыну. Да, правильно, нельзя допустить слухов сверх меры. Виторг принял и благодарно склонил голову. Король ушел к королеве ангажируя ее на танец, а меня повел в танце мой сын. Потом был танец с принцем, который внимательно рассматривал меня, с интересом сумасшедшего ученого, не меньше. А потом отец. Он грозно пыхтел, обвинял и объяснял мне, неблагодарной, какую ошибку я совершила. Я толком не слушала его, я уже была погружена в свои мысли. По окончанию танца я поцеловала отца в щеку.
– Прощай папа. В шестнадцать лет я не попрощалась с тобой и родом в котором родилась. Делаю это сейчас. Прощай. И помни, я принадлежу другому роду, своему, и прошу вас милорд, помните об этом.
Я перешла на официальное обращения показывая ту преграду, которую мой отец сам создал и сейчас только укрепил.
Дальше танцы были с безликими партнерами. Они что-то говорили и улыбались. Но все они были безлики. Те, кто отвернулся от меня тогда, а сейчас, они лишь те, кто выслуживается перед его величеством. Те, кто пытается приблизится к королевской чете, сейчас с моей помощью, завтра при помощи других. Я не слушала их, не запоминала, я была в своих мыслях. Лишь один партнер смог привести меня в реальность. Анрус Мирос. Он не приглашал. Молча подошел и все расступились. Взял мою руку и увел в танец. Уверено вел. Молча. Лишь под конец заговорил.
– Ты знаешь. – Он утверждал, не спрашивал, но я все равно согласно кивнула. – Почему ты еще тут? Иди домой, отдохни и верни того, кто дорог. И спасибо тебе. Я словно ожил благодаря тебе.
И мы ушли, я и мой сын. Андрус отвел меня к Виторгу. Мы простились с ее величеством и ушли, под ее улыбкой я смутилась и даже покраснела.
На следующее утро я отправилась к нему, моему мужчине, Алексу. В записке короля был только адрес нового места жительства. Небольшой городок в шести часах езды на поезде от столицы, Тульск. Город был разделен на две части рекой. Милый, по-своему уютный. Сонный извозчик доставил меня до нужного дома. Светлый, одноэтажный домик, газон перед ним и живая изгородь из вечнозеленого кустарника по периметру. Я уже знала, что этот домик купил мой отец, как откуп за мою жизнь и свободу. Знала, что Алекс не принимал этот подарочек. Знала, что отец оформил все без его участия с разрешения самого короля и самолично перевез маму и сестру Алекса пока мы были с ним вместе. Знала и том обмане, в который поверил Александр и из-за которого ушел. Отец сказал, что я дала согласие на брак с тем милордом, которого впервые увидела на королевском приеме. Отец сказал, что я была с ним знакома с детства, и он всегда был не равнодушен ко мне. А сейчас я ответила на его предложение. Все те визиты семьи были лишь театром для Алекса. Когда матушка заговорила о браке, я думала она говорила о моем браке с Алексом. А она добивала ложью моего мужчину внушая ему мысль, что он лишь временная блаж. Утешение после случившегося несчастья. Он поверил, поверил, что визиты моих родных не их наглое вмешательство, а мое желание вернуться в семью, в род. Он и без того во всем винил себя, а теперь видимо захотел уйти с дороги не мешая прорастать той лжи, которую ловко взрастили мои родители. Было обидно. Как мог Алекс поверить во все это. Как мог уйти молча решив за нас двоих. Но я давила обиду на корню. Лишь бы он вернулся в мою жизнь. Лишь бы не отвернулся. Лишь бы не ушел навсегда. Вот и стояла у вымощенной камнем дорожки ведущей к порогу его дома. Стояла и боялась сделать шаг. Шаг назад не сделаю точно, не уйду пока не прогонит. Да и если прогонит, вряд ли уйду. Но и вперед никак не могла отважиться сделать шаг. Боялась, что прогонит. Было еще совсем раннее утро и в соседних домах все только просыпались. Где-то лениво лаяли собаки. Само солнце еще лениво выглядывало из-за горизонта играя бликами на стеклах. Ранняя весна посеребрила округу ночной изморозью, солнце играло и превращало округу в сказку. Дом, перед которым я стояла еще спал. Я не заметила, как подошла к порогу и замерла уже тут. Я замерзла и уже не чувствовала ног, но все так же стояла не подвижно смотрела на дверь и окна. Стояла и трусилась, не знаю от чего больше, от страха или холода. Я ждала, искала в окнах хоть какое-то движение. Дверь открылась внезапно и резко. За ней не было ни звука и вот она распахнулась передо мной. На пороге стояла всклоченная дама. Седая, худая. Ее платье висело на ней, словно было не просто велико, а больше на пару размеров. Волосы не чесаной патлей сбились на одну сторону. На ее лице еще были следы недавнего свидания с подушкой.