– Леди Катарина, вы же знаете причину вашего визита?
– Да, ваше величество. Я бы хотела поблагодарить вас за заботу о школах. Это очень важно для всех нас. Но до начала разговора о причине моего визита, я бы хотела уточнить о пророчестве.
– Да, конечно. Речь идет о вашей семье. Все пророчицы к словам Ирмы добавляют лишь уточнения. Королева – это обо мне. Только мое желание узнать вас ближе искренне, вы сильная женщина и ваш проект восхищает меня. И после сегодняшнего ужина, я лишь утвердилась в своем мнении. Вы гениальны! А вот семья. О вашей семье, говорят только одно, вы должны быть любимы и любить.
– Тогда вы должны понимать, ваше величество, насколько нелепы предположения милорда Вильямса. Разве может женщина любить того, кто ее предал? Кто отказался от ребенка? Кто шантажом достиг своего положения? Разве может этот человек стать опорой королевству?
– Да как ты смеешь? Ты сама прыгнула ко мне в постель. Ты…
Виторг ударил. Ударил сильно, со всей страстью. Наверное, собрав в удар все детские обиды. Грэм упал держась за челюсть.
– Ваше величество, если мою матушку принудят к браку с этим ничтожеством, я лично возглавлю переворот.
– Что ты несешь? Щенок! – Взвыл мой отец.
– Хватит! – Тихо, но властно потребовала королева. – Леди Катарина, вы не только талантливый учитель, вы счастливая мать. Юноша, так как я желаю вашей матушке любить и быть любимой, наверное, не желает никто в королевстве. От этого зависит не одна жизнь и судьба всего королевства. От этого зависит жизнь моего мужа и сына. И поверьте, я люблю их не меньше, чем вы свою матушку.
– Простите ваше величество. – Виторг краснел словно нашкодивший ребенок.
– Не извиняйтесь. Любить – это прекрасно. Это значит есть для кого жить и ради кого бороться. Милорд Васлав, милорд Грэм Варгис, с моего благословления должен отправиться на дальнюю заставу и приступить к службе незамедлительно. Его величество я поставлю в известность лично. Ведь милорд Грэм изъявил желание проверить свои чувства к моей племяннице и доказать ей свою любовь и верность образцовой службой. У вас милорд Грэм три года на то, чтобы убедить меня в искренности своих чувств. Леди Катарина, если вы позволите, я стану частой гостьей у вас.
Я присела в глубоком клиренсе. Мужчины склонились, а она ушла.
– Добилась своего? Довольна? Отомстила?
Грэм злобно шипел. Странно, даже мысленно я не могу назвать его своим возлюбленным, пусть и бывшим.
– Грэм, а чем ты воздействовал на меня, чтобы навеять влюбленность?
– Что? Ты ненормальная, это запрещено! Я таким не занимаюсь.
– Да-да, конечно. Именно поэтому, через месяц с нашей последней встречи я ничего не чувствовала к тебе.
– Дочка, я…
– Нет. Не стоит. Мне было шестнадцать, и я была твоей дочерью. Сейчас мне почти тридцать пять и меня все устраивает, я мать.
Мы ушли. Я и мой сын. Нас проводил милорд Васлав, сначала в оранжерею к ученикам. Где принц недоумевал всей своей душой, почему юные прелестницы в лице моих учениц не трепещат в его присутствии, не лебезят. Как они могут не вздыхать томно и мило краснеть падая к его ногам. Его это задевало. Он лез из кожи вон пытаясь произвести впечатление на девчонок.
Ее величество действительно стала частой гостьей в нашей школе, как и ее сын. Мы многое обсуждали в том числе о других школах. Но все больше мы говорили ни о чем и обо всем. Мы дружили. Она приносила редкие и ценные книги, мы читали, переписывали важное и распространяли по школам. Сама королева иногда вела уроки этикета и не только в нашей школе. При посещении любой, ее просили, и она всегда соглашалась. К концу осени все королевство содрогнулось в ужасе. В ходе нападения на отпрысков благородных кровей, пострадал сын главного целителя. Он был проклят и потерял свой дар. С этой новостью ко мне выстроились очереди претендентов. Угроза стала реальностью и била в самое дорогое – детей. Взрывы, вспышки болезней и эпидемий, нападение нечисти – это стало происходить чаще и не на границе с пустошью или темными лесами, а в городах и деревнях. Людей охватил страх, злость и отчаянье.
Мой сын с другими студентами уехали на выездную практику. Но это был первый раз, когда я волновалась всерьез, до дрожи. И как оказалось не зря. Я проснулась среди ночи в холодном поту от охватившего меня ужаса. Всю оставшуюся ночь просидела неподвижно неотрывно смотря в окно. Я ждала. Я знала точно, известия будут, плохие. Посыльного я увидела еще на подъездной дорожке. И его известие было ужасным:
"на студентов напали. Часть пропала бесследно. Остальные прокляты, но живы. Проклятие обратимое. Мой сын среди пропавших.»