Елизавета помедлила, с удовольствием предвкушая реакцию собеседника. Потом заговорила вновь:
– Так вот, мой друг, я решила, что вы должны выступить на ближайшем заседании Тайного Совета. Изложите свою позицию касательно английской политики в Ирландии.
Она замолчала, выжидательно воззрившись на Рэли. И он ее не разочаровал: глаза его вспыхнули такой радостью, что отсвет этого чувства преобразил его лицо, придав просто красивым чертам некую одухотворенность.
– Ваше Величество, я всегда знал, что Вы – умнейшая из женщин! – пылко воскликнул он. – И вы не пожалеете о своем решении!
Елизавета довольно улыбнулась:
– Я верю в вас, мой любезный друг. И знаю, что вы не заставите меня краснеть!
Прежде чем уйти, Елизавета протянула Уолтеру руку для поцелуя. Молодой человек опустился на колено и коснулся губами прохладных и увенчанных кольцами пальцев женщины; мягко сказал, глядя на нее снизу вверх:
– У вас дивные руки, Ваше Величество… достойные королевы.
– И руки щедрые, мой друг, – заметила женщина и, стянув с пальца подмигивающий рубином перстень, протянула его Рэли. – Возьмите, Уолтер… и думайте о своей королеве.
– Чтобы думать о Вас, мне не нужны напоминания. Вы и так все время в моих мыслях, Ваше Величество…
– И все равно возьмите, мой друг. Грешно отказывать своей государыне.
– Вы невероятно добры к своему скромному слуге, Ваше Величество! – произнес Уолтер тем особенным вкрадчивым голосом, который так любила королева…
* * *
Хотя Уолтер Рэли не афишировал факт своего будущего выступления в Тайном Совете (как, впрочем, и сама Елизавета), слухи о новой милости королевы к красавцу- фавориту все равно поползли. И Уолтер опять столкнулся с неодобрением двора… что, в общем- то, его мало взволновало. Мысли молодого человека были всецело заняты речью, которую ему предстояло произнести на скором заседании.
Уолтер тщательно выстроил цепочку аргументов, продумал все за и против, отшлифовав буквально каждую фразу. В конечном итоге он остался доволен результатом, хотя и понимал, что едва ли убедит в своей правоте всех членов Тайного Совета. Рэли ставил себе цель менее масштабную и надеялся заронить сомнения в умах наиболее проницательных представителей верховной власти Англии. Это будет лишь началом – но началом многообещающим.
* * *
Наконец, наступил назначенный день – день, которого Уолтер ожидал не без тревоги. Рэли понимал, что сегодня ему выпадает уникальный шанс открыто высказать собственные политические взгляды, а потому не мог относиться к предстоящему выступлению совершенно хладнокровно. Слишком многое стояло на кону!
Когда час Х настал, Уолтер Рэли испытывал понятное и отчасти приятное волнение, хотя в успехе был почти уверен – к выступлению он подготовился основательно.
Прежде чем заговорить, фаворит Елизаветы окинул напряженным взглядом обращенные к нему лица. Он знал, что его недолюбливают, а некоторые даже ненавидят – отзвуки этих чувств читались в глазах присутствующих. Однако чья- то неприязнь была ему безразлична и уж, конечно, нисколько не пугала. Того, кто пережил Варфоломеевскую ночь, напугать вообще непросто.
Уолтер приступил к своей речи с уверенностью опытного оратора. Его тирада была яркой, образной, убедительной. Он говорил пылко, разгоряченно, красноречиво, а все возражения против предложенной тактики в Ирландии разбивал ссылками на античных и современных авторов, приводя, кроме того, всевозможные исторические примеры. Что ж, долгие часы, проведенные им в кабинете над книгами, не прошли зря!
Елизавета, не скрывая, любовалась своим красавцем. Умен, до чего же он умен! И вновь победил… да, да! Это – несомненная победа.
ЭПИЛОГ
Его речь произвела сильное впечатление и, как от всей души надеялся Рэли, хоть кого- нибудь убедила. На него смотрели с уважением, а кое- кто – с удивлением. А увидев, каким восторгом сияют глаза королевы, Уолтер понял, что главный приз он завоевал. Елизавета I была окончательно покорена…
ГЛАВА 5. Мечта
Ветер трепал ему волосы и бросал в лицо холодные соленые брызги. Глаза слепило яростное солнце, выжигало кожу, словно стремясь оставить на ней свой отпечаток.
Вокруг распростерся океан – непокорный, неподвластный никому и ничему… вечно свободный. Может, потому он так любит его? Именно за эту непокорность, эту свободу?
Уолтер закрыл глаза и, подставив лицо жаркому солнцу, с упоением вдохнул наполненный солоноватым ароматом воздух.
Как же это чудесно – рассекать океанские просторы на собственном корабле, плыть навстречу солнцу и горизонту… навстречу свободе. Наконец он свободен, свободен!