Отличный план, но осуществиться ему было не суждено. По окончании Гражданской войны в апреле 1865 г. добровольцы-северяне мыслями были уже дома и, едва прибыв на Запад, дезертировали. Второй краеугольный камень плана Поупа – поддержка гражданских властей – рассыпался в прах еще до начала кампании. После Резни у Сэнд-Крик у правительства попросту не хватало духа воевать дальше. Поэтому Конгресс уполномочил губернатора Территории Дакота Ньютона Эдмундса подготовить новые переговоры с лакота и назначил комиссию для заключения устойчивого мира на южных равнинах. Военное ведомство также пребывало в нерешительности. В итоге до поля брани добралась лишь одна из трех сформированных Поупом колонн. В августе 1865 г. экспедиция под командованием генерала Коннора двинулась маршем на Блэк-Хилс, но операция потерпела фиаско. Солдаты дезертировали пачками, а две колонны Коннора в двух бестолковых схватках с лакота и шайеннами едва не были уничтожены полностью. На этом попытки военных установить мир силой закончились. До поры до времени[36].
По отношению к индейцам Великих равнин политика правительства редко бывала последовательной или хотя бы логичной. Не стала исключением и осень 1865 г., когда губернатор Эдмундс пригласил на мирные переговоры тех самых индейцев, которые в это время сражались с Коннором. То, что никто из них не явился, Эдмундса не смущало. Он хотел убедить потенциальных поселенцев в безопасности Территории Дакота, и в октябре, собрав подписи нескольких прикормленных вождей из «разложившихся» общин, «ошивающихся вокруг фортов», губернатор провозгласил мир на северных равнинах. Уполномоченный по делам индейцев в силу известных только ему причин подыграл Эдмундсу в этом спектакле.
Гораздо больше похожее на подлинный мирный договор соглашение с южными племенами было заключено в октябре 1865 г. на большом совете на реке Литтл-Арканзас. Открестившись от «огромных ошибок» Чивингтона, члены мирной комиссии убедили индейцев, что это в их интересах – согласиться на жизнь в резервации, включающей значительную часть юго-западного Канзаса, почти весь Техасский выступ и значительный кусок Индейской территории. Это был очередной шаг к концентрации индейцев и затягиванию петли.
Все щедрые обещания оказались пустыми словами. Техас не собирался отдавать ни пяди своего выступа, а Канзас не разрешил устраивать на своих землях резервацию. Единственный участок, которым могло распоряжаться федеральное правительство, находился на Индейской территории. Договор на реке Литтл-Арканзас, как съязвил генерал Поуп, не стоил потраченной на него бумаги[37].
Но это была уже не его забота. В конце июня 1865 г. Поуп сдал командование Миссурийским военным округом генерал-майору Уильяму Шерману. Герой-полководец, уступавший в военном пантеоне северян лишь Улиссу Гранту, Шерман сочетал верность служебному долгу с глубочайшей любовью к Западу, которому, как он признавался в письме к другу, «всегда принадлежало [его] сердце». Неожиданное заявление для человека, которого Запад в свое время едва не свел в могилу. До Гражданской войны Шерман управлял банком в Сан-Франциско и доработался до тревожности и астмы, развившихся у него в тамошнем суровом деловом климате. Однако его вест-пойнтскую подготовку на Западе оценили – во время бунта 1856 г. он был избран генерал-майором калифорнийского ополчения. Когда девять лет спустя сорокапятилетний Шерман принял командование Миссурийским военным округом, он своими морщинами, седой щетиной на подбородке и вечно взъерошенными коротко остриженными волосами больше напоминал пожилого старателя, чем бравого генерала в расцвете сил.
К индейцам Шерман относился неоднозначно. С одной стороны, он испытывал жалость к «бедолагам, которые пытаются избежать неизбежного» и злость на «белых охотников за золотом, которые убивают индейцев, словно медведей, невзирая ни на какие соглашения». С другой же стороны, он порицал «леность» индейцев и считал, что с ними нужно обращаться как с непослушными детьми, требующими твердой руки. Если же твердая рука не поможет, придется развязывать всеобщую войну, исход которой даже представлять себе не хочется. Выступая перед выпускниками Вест-Пойнта, Шерман мог посоветовать им только одно: способствовать тому, чтобы «неизбежное» свершалось как можно гуманнее[38].
37
39th Cong.,
38
Шерман – Бенджамину Грайерсону, 16 августа 1865 г., в Marszalek,