Шермана эта инициатива насмешила. «Разумеется, ничего у них не выйдет, потому что к воюющим племенам комиссия не сунется, а разговаривать с теми, с кем уже разговаривали, только воду в ступе толочь», – сказал он генералу Гранту. И тем не менее, признал Шерман, эта отсрочка «его отчасти устраивает». С армейскими контрактами полная неразбериха, не исключено, что будущие походы обойдутся еще дороже, чем поход Хэнкока. «Так что, может быть, нам лучше в этом году потянуть волынку, – заключил он, – зато поднажать со строительством железной дороги и получше подготовиться на следующий год».
Сотрудничать с докучливыми гражданскими – еще куда ни шло, однако назначения председателем миротворческой комиссии Шерман уже не потерпел и быстро передал эти обязанности уполномоченному по делам индейцев Натаниэлю Тейлору. Помимо него, в комиссию вошли: Самуэль Таппан, возглавлявший армейское расследование Резни на Сэнд-Крик; бывший бригадный генерал Джон Санборн, претендующий на роль эксперта по индейцам; бригадный генерал Альфред Терри, человек непредвзятый и никогда прежде с индейцами дела не имевший; и все еще бодрый генерал-майор Уильям Харни, возвращенный на службу из отставки.
Работа миротворческой комиссии не заладилась. В начале сентября участники попытались подняться вверх по Миссури, чтобы собрать всех племена северных равнин на переговоры. Однако низкая вода вынудила их повернуть обратно, встретиться им удалось лишь с делегацией миролюбиво настроенных северных шайеннов и лакота брюле под предводительством вождя по имени Пятнистый Хвост. Члены комиссии предупредили индейцев, чем будут чреваты для них нападения на железную дорогу «Юнион Пасифик», которую тогда тянули на запад через Небраску. Говорил главным образом Шерман, даром что отказался от официального председательства, и говорил жестко. Объяснив индейцам, что пытаться остановить паровоз – затея такая же напрасная, как пытаться остановить закат или рассвет, он пообещал, что в ноябре комиссия наведается в их края еще раз, и, если к тому времени вожди не примут предлагаемые условия, пусть пеняют на себя – армия сметет их племена с лица земли. Угроза довольно бессмысленная, с учетом того что присутствовавшие на переговорах племена как раз никаких беспорядков не устраивали. Чем обусловлена отсрочка до ноября, Шерман вождям объяснить не удосужился, а дело было в том, что Красное Облако, на встречу с которым больше всего рассчитывала комиссия, отказался разговаривать с белыми, пока не будут закрыты форты на Бозменском тракте. На этом участие Шермана в миротворческой комиссии закончилось. Президент Эндрю Джонсон вызвал его в Вашингтон и предложил кресло военного министра. Шерман, не жаловавший ни политику, ни столицу, отказался: он солдат и будет служить только под началом генерала Гранта[99].
Остальная комиссия за исключением Шермана проследовала на южные равнины, где перспективы пока были неясными. Члены комиссии знали, что на переговорах они окажутся в юридически невыгодном положении. Вторая статья Договора 1865 г. на Литтл-Арканзас – один из немногих пунктов, который индейцы понимали хорошо, – давала им право жить на «незаселенных территориях» между реками Арканзас и Платт (юг Небраски и запад Канзаса). Беда в том, что в представлении индейцев статус незаселенных закреплялся за этими территориями навсегда, а жители Небраски и Канзаса считали иначе. Обнадеживало комиссию, что кайова, кайова-апачи (небольшое племя, состоявшее в давнем союзе с кайова), южные арапахо и значительная часть команчей согласились прибыть в октябре на совет у Медисин-Лодж-Крик, неподалеку от излюбленного места проведения Пляски Солнца у кайова – почти в 100 км к югу от Форт-Ларнеда. Южные шайенны между тем давать согласие не спешили. Проявить терпение и не давить на них призвал членов комиссии не кто иной, как Римский Нос: пусть белые «сохраняют твердость духа» и подождут, пока вождь Каменный Лоб и совет южных шайеннов обсудят приглашение.
Зато переговоров с белыми очень ждал вождь кайова Сатанта – чтобы утвердиться перед высоким собранием в своих притязаниях на верховную власть. И ему удалось заявить о себе еще до совета. В начале октября, облачившись в генерал-майорский мундир, Сатанта явился в Форт-Ларнед с беззастенчивым предложением взять на себя защиту комиссии от шайеннов, а потом напился в дым с представителями прессы. Среди участников этой грандиозной попойки оказался и будущий исследователь Африки Генри Мортон Стэнли, в то время безвестный внештатный корреспондент сент-луисской газеты. Сатанта же, несмотря на бесплатную выпивку и льстящее ему внимание, хотел убраться из Форт-Ларнеда побыстрее: уж слишком там «воняет белыми», заявил он на ломаном английском, опрокидывая очередной стакан.
99
Simon,