Отказ Кастера разыскивать отряд Эллиотта глубоко и надолго расколол офицерский корпус 7-го кавалерийского. Капитан Фредерик Бентин, толковый офицер, но человек вспыльчивый и отчаянно возненавидевший Кастера, воспользовался гибелью Эллиотта, чтобы посеять раздор среди офицеров. После битвы Бентин попросил Бена Кларка подтвердить, что Кастер «сознательно обрек Эллиотта на гибель и не пытался его спасти». Когда Кларк отказался свидетельствовать против Кастера, Бентин написал цветистое письмо одному своему другу, в котором обвинил Кастера в том, что тот бросил Эллиотта. Оно было напечатано без подписи в The New York Times. Кастер грозился высечь автора кнутом, но, когда в авторстве признался Бентин, замял дело[130].
Несмотря на острые разногласия из-за поведения Кастера после исчезновения отряда Эллиотта, в одном офицеры 7-го кавалерийского были единодушны – в своем влечении к пленницам-шайеннкам. Когда оседжи ночью после битвы закружились перед перепуганными пленницами в дикой пляске скальпов, Кастер с офицерами, по свидетельству уцелевших шайеннов, пришли выбрать себе наложниц. Кастер, как утверждали пленники, взял девятнадцатилетнюю красавицу Монасету, дочь вождя по имени Маленький Камень, убитого вместе с Черным Котлом. Следом за ним выбрали девушек для постельных утех и остальные офицеры 7-го кавалерийского. Есть все основания верить шайеннам. Ненасытность Кастера была хорошо известна, а кроме того, один из ротных хвастался в письме своему брату богатством выбора: девяносто индианок, «и среди них попадаются очень хорошенькие». «Моя довольно понятливая, – писал он. – А у наших офицеров их обычно по две-три под боком»[131].
Пока офицеры 7-го кавалерийского ссорились и развратничали в относительном уединении Форт-Кэмп-Сапплай, американская публика негодовала по поводу событий на Уошито. Из верхов шли требования «немедленно и безоговорочно прекратить политику войны». Уничтожением стоянки Черного Котла возмущались не только гуманисты с Восточного побережья. Назвав погибшего вождя «таким же истинным другом Соединенных Штатов, как я сам», суровый старый генерал Харни обвинял армию в развязывании очередной индейской войны. Эдвард Уинкуп, который во время Битвы на Уошито был в отпуске, ушел с должности агента по делам шайеннов и арапахо, протестуя против «позорной и ненужной» атаки Кастера, которую он сравнил с Резней на Сэнд-Крик.
Перед событиями на Уошито генерал Шерман обещал защитить Шеридана от критики и теперь, выполняя свое обещание, разразился гневной отповедью возмущающимся, которая, увы, была построена на лжи. Сразу после расправы на Уошито Кастер доложил о том, что спас двух белых детей, содержавшихся в лагере Черного Котла. Это, как заверил Шерман генерала Гранта, доказывало наличие заложников на стоянке. Но дети, как выяснилось впоследствии, существовали лишь в воображении Кастера. Шеридан знал правду и все же повторил этот вымысел в своем донесении Шерману, который в результате невольно поучаствовал в его распространении[132].
О правомерности нападения Кастера на стоянку Черного Котла можно было спорить сколько угодно, однако намеки на то, что Кастер устроил резню, были несправедливы. Внезапное нападение на спящий лагерь полностью соответствовало стратегии войны на уничтожение, которой придерживались Шерман и Шеридан. Черный Котел, безусловно, выступал за мир – это признавал даже Шерман, но в его лагере скрывались участники канзасских набегов. В отличие от Сэнд-Крик, где солдат подстрекали убивать женщин и детей, Кастер старался пощадить мирное население. Да, тут тоже погибли невинные и тоже творились бесчинства, но резня – это беспорядочное уничтожение большого числа беспомощных и неспособных сопротивляться людей, а Кастер ничего подобного не планировал, и в Битве на Уошито, как ни была она похожа на бойню, до такого не дошло.
Как и следовало ожидать, после Битвы на Уошито в племенах южных равнин начался переполох. Почти все южные шайенны и арапахо бежали на запад. Нападение Кастера напугало и кайова – половина их, в основном сторонники Сатанты, покинула Форт-Кобб и примкнула к шайеннам и арапахо у реки Свитуотер-Крик на Техасском выступе. Много было разговоров о войне, однако родственники взятых в плен женщин убедили вождей не отвечать ударом на удар, так что до поры до времени шайенны и арапахо решили не уходить со Свитуотер-Крик. Сатанта со своими кайова между тем передумал бежать и предпочел вернуться в Форт-Кобб под защиту Хейзена[133].
130
George A. Custer,
131
Капитан Майлз Кьоу цит. по Hutton,
132
Самуэль Таппан – Натаниэлю Тейлору, 4 декабря 1868 г., Tappan Papers,
133
Powell,