До открытого конфликта дело пока не доходило, но мир, как предостерег уполномоченный по делам индейцев, уже трещал по швам. Индейцев, заявил он, от нападения на обозы переселенцев все это время сдерживала исключительно надежда на дары от правительства, а вовсе не страх, поскольку они «еще не ощутили нашу мощь и ничего не знают о нашем величии и возможностях»[20].
Эту мощь они ощутят еще не скоро. Политика правительства применительно к индейцам была далека от последовательной, а небольшой регулярной армии требовалось время, чтобы возвести форты на Западе. Однако в любом случае уполномоченный по делам индейцев тревожился напрасно: масштабного сплоченного сопротивления засилью белых ожидать не приходилось. Прежде всего потому, что индейцы не видели в нашествии белых апокалиптической угрозы своему многовековому укладу. Но даже если бы и видели, индейцы Американского Запада не обладали общей идентичностью, чувством «индейскости», и они были слишком заняты, воюя друг с другом, чтобы объединиться для борьбы со сторонней угрозой.
Это и была их ахиллесова пята. Лишь на тихоокеанском Северо-Западе индейцы сумели сплотиться в попытке противостоять внезапной и мощной экспансии белых. На Западе же редким племенам удалось сохранить хотя бы внутреннее единство, необходимое для отпора белым. Почти в каждом племени наметился раскол: одни выступали за то, чтобы поладить с белыми и принять их образ жизни, другие держались за традиционный уклад и противились уговорам мирно переселиться в резервации. Правительство научилось ловко пользоваться этими разногласиями, обеспечивая армии могучую «пятую колонну», помогающую воздействовать на враждебных индейцев. Кроме того, армии играли на руку межплеменные распри, составлявшие неотъемлемую часть культуры индейцев Запада. Потребность военных в индейских союзниках, чтобы превзойти противника численностью, быстро стала очевидной.
Межплеменные отношения никаких полутонов и нюансов не признавали: чужак может быть либо врагом, либо союзником. Наиболее напряженной была обстановка на северных равнинах, где между племенами шла нескончаемая война за охотничьи угодья. На Американском Западе выживали и процветали преимущественно племена индейцев, которые объединялись в союзы. Тем же из них, которые пытались выстоять в одиночку, приходилось туго. Большие сражения были редкостью, обычно война принимала форму бесконечных мелких набегов и ответных нападений, в результате которых победителю удавалось захватить часть земель проигравшего.
Основой жизни индейцев Великих равнин был бизон. Бизонье мясо составляло значительную часть рациона. Из шкуры делали накидки, чтобы укрываться и греться самим и выменивать на другие товары, а также емкости для транспортировки и хранения и, наконец, покрытия для знаменитого жилища конической формы – типи[21] (палатки). В ход шли все части бизоньей туши, ничто не пропадало зря. Охота на бизонов имела не только хозяйственное значение, она формировала религию и культуру индейцев Великих равнин.
Задолго до того, как американские переселенцы рискнули перебраться на другой берег Миссисипи, культуру индейцев Великих равнин и Скалистых гор радикально изменили европейские «дары»: лошади, ружья и болезни. Лошадей в Новый Свет привезли в XVI в. испанцы. По мере того как испанская граница сдвигалась вглубь территории современных Соединенных Штатов, лошади оказывались в руках индейцев, а затем путем обмена (и воровства) к конной культуре приобщалось одно племя за другим. В 1630 г. всадников среди индейцев не было, к 1750 г. почти все племена Великих равнин и большинство племен Скалистых гор скакали на конях. Конечно, «бизонья» культура возникла задолго до этих перемен, но охотиться на бизонов верхом оказалось гораздо удобнее. Кроме того, лошади увеличили частоту и накал межплеменных стычек, поскольку верхом стало возможно покрывать расстояния, немыслимые для пешего. Ружья, с которыми индейцев познакомили французские трапперы и торговцы, увеличили потери в стычках. Еще больше смертей сеяли болезни, которые принесли с собой бледнолицые. Болезни опустошали индейские племена Запада так же, как до этого – племена, обитавшие к востоку от Миссисипи. Сколько жизней они унесли, доподлинно не знает никто, но только от холеры в 1849 г. погибла половина индейского населения западных равнин[22].
21
Ти́пи – переносное жилище кочевников Великих равнин, конической формы, крытое шкурами или парусиной, в отличие от полусферического вигвама из коры коренного населения района Великих озер. –
22
Koster, “Smallpox in the Blankets”, 36; Powell,