Выбрать главу

1813

Пленный{124}

В местах, где Рона протекает       По бархатным лугам, Где мирт душистый расцветает,       Склонясь к ее водам, Где на горах роскошно зреет       Янтарный виноград, Златый лимон на солнце рдеет       И яворы{125} шумят,—
В часы вечерния прохлады       Любуяся рекой, Стоял, склоня на Рону взгляды       С глубокою тоской, Добыча брани, русский пленный,       Придонских честь сынов, С полей победы похищенный       Один — толпой врагов.
«Шуми, — он пел, — волнами, Рона,       И жатвы орошай, Но плеском волн — родного Дона       Мне шум напоминай! Я в праздности теряю время,       Душою в людстве сир; Мне жизнь — не жизнь, без славы — бремя,       И пуст прекрасный мир!
Весна вокруг живит природу,       Яснеет солнца свет, Всё славит счастье и свободу,       Но мне свободы нет! Шуми, шуми волнами, Рона,       И мне воспоминай На берегах родного Дона       Отчизны милый край!
Здесь прелесть — сельские девицы!       Их взор огнем горит И сквозь потупленны ресницы       Мне радости сулит. Какие радости в чужбине?       Они в родных краях; Они цветут в моей пустыне,       И в дебрях, и в снегах.
Отдайте ж мне мою свободу!       Отдайте край отцов, Отчизны вьюги, непогоду,       На родине мой кров, Покрытый в зиму ярким снегом!       Ах! дайте мне коня; Туда помчит он быстрым бегом       И день и ночь меня!
На родину, в сей терем древний,       Где ждет меня краса И под окном в часы вечерни       Глядит на небеса; О друге тайно помышляет…       Иль робкою рукой Коня ретивого ласкает,       Тебя, соратник мой!
Шуми, шуми волнами, Рона,       И жатвы орошай; Но плеском волн — родного Дона       Мне шум напоминай! О ветры, с полночи летите       От родины моей, Вы, звезды севера, горите       Изгнаннику светлей!»
Так пел наш пленник одинокой       В виду лионских стен, Где юноше судьбой жестокой       Назначен долгий плен. Он пел — у ног сверкала Рона,       В ней месяц трепетал, И на златых верхах Лиона       Луч солнца догорал.

1814

«У Волги-реченьки сидел…»{126}

У Волги-реченьки сидел       В кручинушке, унылый, Солдат израненный и хилый. Вздохнул, на волны поглядел       И песенку запел:
— Там, там в далекой стороне       Ты, родина святая! Отец, и мать моя родная, Вас не увидеть боле мне       В родимой стороне.
О, смерть в боях не так страшна,       Как Страннику в чужбине, Там пуля смерть, а здесь в кручине Томись без хлеба и без сна,       Пока при < дет > она.
Куда летите, паруса? —       На родину святую. Зачем вы, пташки, в цепь густую, Зачем взвились под небеса? —       В родимые леса.
Всё в родину летит свою,       А я бреду насилу, Сквозь слезы песенку унылу Путем-дорогою пою       Про родину мою.
Несу котомку на плечах,       На саблю подпираюсь, Как сиро < тино > чка <? > скитаюсь В лесах дремучих и песках,       На волжских берегах.
Жена останется вдовой,       А дети сиротами, Вам сердце молвит: за горами, В стране далекой и чужой,       Знать, умер наш родной.
Зачем, зачем ре<ка> Дунай       Меня не поглотила! Зачем ты, пуля, изменила . . . . . . . . . .

1816 или 1817 (?)

Петр Александрович Плетнев{127}

1792–1865

Родина

Есть любимый сердца край; Память с ним не разлучится: Бездны моря преплывай — Он везде невольно снится.