Выбрать главу
Убейте! замучьте! — моя здесь могила! Но знайте и рвитесь: я спас Михаила! Предателя, мнили, во мне вы нашли: Их нет и не будет на русской земли! В ней каждый отчизну с младенчества любит И душу изменой свою не погубит».
«Злодей! — закричали враги, закипев.— Умрешь под мечами!» — «Не страшен ваш гнев! Кто русский по сердцу, тот бодро, и смело, И радостно гибнет за правое дело! Ни казни, ни смерти и я не боюсь: Не дрогнув, умру за царя и за Русь!»
«Умри же! — сарматы герою вскричали, И сабли над старцем, свистя, засверкали.— Погибни предатель! Конец твой настал!» И твердый Сусанин весь в язвах упал! Снег чистый чистейшая кровь обагрила: Она для России спасла Михаила!{144}

1822

Волынский{145}

Дума
«Не тот отчизны верный сын, Не тот в стране самодержавья Царю полезный гражданин, Кто раб презренного тщеславья! Пусть будет муж совета он И мученик позорной казни, Стоять за правду и закон, Как Долгорукий{146}, без боязни.
Пусть будет он, дыша войной, Врагам, в часы кровавой брани, Неотразимою грозой, Как покорители Казани. Пусть удивляет… Но когда Он все творит то из тщеславья — Беда несчастному, беда! Он сын не славы, а бесславья.
Глас общий цену даст делам; Изобличатся вероломства— И на проклятие векам Предастся раб сей от потомства. Не тот отчизны верный сын, Не тот в стране самодержавья Царю полезный гражданин, Кто раб презренного тщеславья!
Но тот, кто с сильными в борьбе За край родной иль за свободу, Забывши вовсе о себе, Готов всем жертвовать народу. Против тиранов лютых тверд, Он будет и в цепях свободен, В час казни правотою горд И вечно в чувствах благороден.
Повсюду честный человек, Повсюду верный сын отчизны, Он проживет и кончит век, Как друг добра, без укоризны. Ковать ли станет на граждан Пришлец иноплеменный цепи — Он на него как хищный вран, Как вихрь губительный из степи!
И хоть падет — но будет жив В сердцах и памяти народной И он и пламенный порыв Души прекрасной и свободной. Славна кончина за народ! Певцы, герою в воздаянье, Из века в век, из рода в род Передадут его деянье.
Вражда к тиранству закипит Неукротимая в потомках— И Русь священная узрит Власть чужеземную в обломках».— Так, сидя в крепости, в цепях, Волынский думал справедливо; Душою чист и прав в делах, Свой жребий нес он горделиво.
Стран северных отважный сын, Презрев и казнью и Бироном, Дерзнул на пришлеца один Всю правду высказать пред троном. Открыл царице корень зла, Любимца гордого пороки, Его ужасные дела, Коварный ум и нрав жестокий.
Свершил, исполнил долг святой, Открыл вину народных бедствий И ждал с бестрепетной душой Деянью правому последствий. Недолго, вольности лишен, Герой влачил свои оковы; Однажды вдруг запоров звон — И входит страж к нему суровый.
Проник — и, осенясь крестом, Сказал он: «За тебя свобода!» И к месту казни с торжеством Шел бодро верный друг народа. Притек… увидел палача — И голову склонил без страха; Сверкнуло лезвие меча — И кровью освятилась плаха!
Сыны отечества! в слезах Ко храму древнему Самсона{147}! Там за оградой, при вратах Почиет прах врага Бирона! Отец семейства! приведи К могиле мученика сына; Да закипит в его груди Святая ревность гражданина!
Любовью к родине дыша, Да все для ней он переносит И, благородная душа, Пусть личность всякую отбросит. Пусть будет чести образцом, За страждущих — железной грудью, И вечно заклятым врагом Постыдному неправосудью.

Из поэмы «Наливайко»{148}

Забыв вражду великодушно, Движенью тайному послушный, Быть может, я еще могу Дать руку личному врагу; Но вековые оскорбленья Тиранам родины прощать И стыд обиды оставлять Без справедливого отмщенья — Не в силах я: один лишь раб Так может быть и подл и слаб. Могу ли равнодушно видеть Порабощенных земляков?.. Нет, нет! Мой жребий: ненавидеть Равно тиранов и рабов.

<Из «Исповеди Наливайки»>

Известно мне: погибель ждет Того, кто первый восстает На утеснителей народа,— Судьба меня уж обрекла. Но где, скажи, когда была Без жертв искуплена свобода? Погибну я за край родной,— Я это чувствую, я знаю… И радостно, отец святой, Свой жребий я благословляю!

Гражданин{149}