— Мы не свиньи, — обиделся один из пожарников.
А второй спросил:
— Кто вы будете?
— Буду вашим начальником, — ответил Светличный. И уже иным, категорическим тоном: — А ну-ка, соберите мне всю команду! Да чтобы одна нога там, вторая тут! Даю пятнадцать минут.
Не пятнадцать минут, более двух часов прождал Федько, пока собрались все двенадцать пожарников. То искали Миколу, то не было Василя и Микиты; даже дома не знали, куда они ушли.
— А если где-то загорится? — сердито отчитывал их Светличный, когда наконец все собрались.
Те виновато молчали.
Светличный походил-походил, потом приказал:
— Надеть форму!
Пожарники побежали к сараю. Выскакивали оттуда в касках, в брезентовых робах, на ходу подпоясывались широкими брезентовыми ремнями с медными пряжками. Снова построились, ели глазами начальство.
Федько снял с головы крайнего пожарника шлем, брезгливо ткнул пальцем в потемневшую, позеленевшую медь:
— А это что?
— Шлем.
— Шлем? Нужники такими шлемами чистить, а вы на головы их надеваете! До завтра надраить, чтобы горели! И пряжки, и пуговицы… Понятно?
— Понятно, товарищ начальник! — дружно закричали пожарники.
Потом Светличный осматривал пожарный инвентарь. Тут тоже все было в запущенном состоянии, чуть ли не затянуто паутиной.
— Разве вам пожары тушить? — сердился Федько. — Вам собак дохлых возить! Чего вы на меня так смотрите? Вы на себя поглядите! На себя!.. Каким должен быть пожарник? Пожарник должен пройти по улице таким гоголем, чтобы на него девушки засматривались. А вы на кого похожи?
Окончательно вывели из равновесия Светличного кони пожарной дружины. Коростовые, покрытые свалявшейся шерстью мерины с обвисшими брюхами воспринимали гневные эпитеты Федька с покорностью, присущей глубоким старикам.
— Орлы! Змеи! — издевался Светличный. — На цепях, очевидно, выводите?
— Мы тут не виноваты, — мрачно произнес кто-то.
— Сколько раз просил у председателя, чтобы дал настоящих коней, — не дает…
— Ну, хорошо, — в заключение сказал Светличный, — коней я сам достану. А остальное… — повел вокруг рукой. — Пока все это не будет блестеть, не будет начищено, налажено, убрано, никто из вас не пойдет домой. Хоть десять суток будете возиться — не отпущу!
— Да мы что… Разве мы сами не видим? Мы и сами были бы рады, так начальство… — зашумели пожарники.
— Итак, договорились?
— Конечно, договорились…
И на тихом, сонном до сих пор дворе пожарной закипела работа. Разбирались, смазывались заржавевшие насосы, на рассохшиеся бочки набивались новые обручи, менялись колеса, а выезды окрашивались в красный цвет. Пришли и жены пожарников, убрали помещение, побелили внутри и снаружи. За неделю пожарное депо изменилось до неузнаваемости. Двор старательно подметен, дом побелен, в огромном сарае блестят начищенные насосы и радуют свежей краской два исправных выезда. Пожарники ходят по-военному подтянутые, четко повторяют команды, а на каланче взад и вперед ходит дежурный в сияющем шлеме.
Вот тогда Светличный и пригласил председателя райисполкома. Привел, показал хозяйство, и председатель, осматривая пожарный инвентарь, только причмокивал да все хвалил:
— Молодцы! Ну и молодцы!
Коней Федько приберег на закуску. Завел председателя в конюшню и показал:
— Видите, какие смертники?
— А что? Кони как кони, — тотчас понял, куда гнет Светличный. — Чем они тебе не нравятся? Хорошие, ей-богу, хорошие кони! — хвалил, сам краснея от собственной лжи, председатель.
— Хорошие? — так и фыркнул Федько. — А ну-ка, хлопцы, выведите вон тех крайних и запрягите в бричку, Николая Филипповича на службу отвезите!
— Да что ты? Не надо!.. — даже попятился председатель. — Я уж на своем как-нибудь доеду.
— Ничего, мы вашего рысака позади в поводу пустим. Хлопцы, кому я сказал?
Пожарники бросились выводить кляч, а перед глазами председателя — позорная, нестерпимая для кавалериста картина: впряженные в бричку одры, он — на бричке, а сзади — его гордый рысак.
— Ну, хорошо. Говори, что тебе надо.
— Хлопцы, заводите коней обратно! — скомандовал Федько и, нежно обняв Николая Филипповича, повел из конюшни. — Всего четырех, Николай Филиппович.
— Четырех? Кого?
— Лошадок. Вот таких — на четырех ножках, с гривами, с хвостами. И чтобы они не были при смерти.
— Но где же я тебе их возьму?
— А мироедов раскулачиваете?
— Ну, раскулачиваем…
— После них лошади остаются? Вот и дайте распоряжение… Вы только напишите, а мы уже сами достанем.