А теперь как-то неудобно: Матвей беспартийный да еще и не успел проявить себя в активе. А что зерно сразу привез — молодчина! Тут Володя даже перед Гинзбургом похвастался: вот какие у нас сознательные люди!
Гинзбург заинтересовался. Вытащил блокнот, записал фамилию и имя. Что-то случилось с памятью секретаря райкома: прежде ничего не записывал, все помнил, а теперь чуть что — и в блокнот. Да и вид у него неважный — побледнел, похудел, синие круги под глазами.
— Ты бы подлечился, — обеспокоенно советовал Ганжа.
Григорий только отмахивался: мол, нашел о чем говорить!
— Лучше скажи мне: статью читал?
— Какую статью?
— Значит, не читал. Если бы читал, не переспрашивал бы. В позавчерашней «Правде» напечатана статья товарища Сталина «Год великого перелома».
— Так мы еще позавчерашнюю «Правду» не получали!
— У меня тоже вчера этой «Правды» не было, а из окружкома мне позвонили… «Гинзбург?.. Читал статью товарища Сталина?.. Так вот, получишь «Правду» — прочитай немедленно! И обрати особенное внимание на те места, где товарищ Сталин говорит, что в колхозы массово пошел середняк… Что крестьяне целыми селами, волостями, районами вступают в колхозы… Как там у тебя, товарищ Гинзбург, середняки?.. Не идут? Колеблются?.. Плохо, плохо… Читай статью. Читай и наматывай на ус!..» Я после этого разговора ночь не спал, ждал газету. Вот она, «Правда», вот и статья…
Гинзбург развернул газету, и Ганжа увидел большой заголовок, на всю полосу: «Год великого перелома. К XII годовщине Октября». Вся статья подчеркнута, исписана красным карандашом. Особенно много пометок в третьем разделе, который касается сельского хозяйства.
— Прочитай вот тут.
Ганжа пододвигает к себе газету, медленно, стараясь вникнуть в каждое слово, читает:
«В чем же состоит н о в о е в нынешнем колхозном движении? Новое и решающее в нынешнем колхозном движении состоит в том, что в колхозы идут крестьяне не отдельными группами, как это имело место раньше, а целыми селами, волостями, районами, даже округами.
А что это значит? Это значит, что в к о л х о з ы п о ш е л с е р е д н я к. В этом основа того коренного перелома в развитии сельского хозяйства, который составляет важнейшее достижение Советской власти за истекший год».
— Гм… интересно…
— Что тебя заинтересовало?
— Что же это, там иной середняк, чем у нас?
— Не знаю… Ничего не знаю… Я о другом думаю, — взволнованно продолжал Гинзбург. — Раз крестьянин-середняк в тех районах массово пошел в колхоз, значит, этому была важная причина. А мы ее прозевали…
— Возможно, что и так, — неохотно согласился Ганжа.
— Ну, хорошо, о статье поговорим потом. Сам прочти, ознакомь коммунистов, актив, а потом соберемся… Ты мне лучше расскажи, как дела в тозе.
— Да будто бы и неплохо, — осторожно отвечает Ганжа. — Стали уже на ноги.
— Сколько членов? — нетерпеливо перебивает его Гинзбург: он страшно не любит общих фраз.
— Накануне праздника приняли тридцать четвертого.
— Лошадей?
— Двадцать шесть.
— Волов?
— Три пары… Договорились к весне всю тягловую силу свести на тозовский двор.
— Это хорошо. А как с инвентарем?
— Инвентарь уже свезли. За зиму отремонтируем, чтобы весной не морочиться… А то раньше как было? «Еще успеем, не горит…» А солнышко пригреет — в кузню не протолкнешься. Спасибо Петру, не ушел из кузни, пока не обучил замену. Теперь у нас свой кузнец…
Гинзбург довольно улыбнулся: любил, когда хвалили его друзей. «Да-а, Петро… И к нему надо заехать, давно уже не был… Все дела, суета, будь она неладна!»
— Другое нас подпирает, товарищ секретарь, — тем временем жаловался Ганжа.
— Что именно?
— Наделы… Тридцать четыре члена в тозе — это тридцать четыре поля. Одно тут, второе там, а третье у черта на куличках! Пока из одного на второе переедешь, уже солнце на закате. Вот так и странствуем, точно цыгане.
— А кто же виноват, что вы до сих пор с клочками возитесь? — рассердился Гинзбург. — В других селах уже давно выделились в сплошной массив.
— Мы тоже об этом думаем, и у нас головы на плечах есть. Только массив этот придется отводить не на пустом месте, а на крестьянских полях. Вот у нас и колеблются: не чужой человек, а свой же сосед, а то и сват или брат на всю жизнь может стать врагом!
— А вы созовите собрание, объясните людям, что вас принуждает это делать. А что будут недовольные… без этого нового не построишь. Основное — чтобы все было на законном основании, чтобы крестьянин видел: это сделали не потому, что так захотелось Ганже или Гинзбургу, а потому, что жизнь этого требует… Вы заключили с машинно-тракторной станцией договор?