В год бин-у[22] я остановился в Чанша[23] и поднялся на пик духа огня Чжужун[24]. Там-то и прочувствовал мелодии «Хуандиянь» и «Сухэсян», обращенные к духам. […] Странник, я невольно проникся их грустью.
Необозримо распахнулась даль,
где пали лотосы, а мне возврата нету.
Недугов несть числа, я духом пал,
не нужно мне шелковых опахал,
пора сменить одежды лета.
Дня жизни мимолетен свет,
и под стропилами
залетных ласточек уж нет.
Так где ж ты, милая?
На штору лунный луч проник,
и мнится – это милый лик.
Трещат сверчки,
забившись в уголки,
напомнив мне юйсиневы стихи[25],
сплетающие нить тоски.
О, вы, скитаний давних тени,
на горных тропах плач свирели
под ивы сенью.
Все минуло, все лепестки слетели
на гладь реки,
сверкавшей бирюзой.
Я обездолен,
чего же ждать мне боле?
Лежу хмельной, и лишь кувшин со мной[26].
На жухлых травах – дымка грусти
Мелодия «Таньчунь мань»
В детстве у меня была мечта послужить в древнем Мянь[27], в те края и сестру выдали замуж. Когда вырос, лет двадцать наезжал туда, и не только потому, что любил сестер и племянников. А зимой года бин-у[28] почтенный Цяньянь[29] пригласил меня прогуляться по рекам Тяо и Чжа. Конец года грозил снегом, так что я даже хотел было отказаться от поездки. А эту мелодию написал, прощаясь с друзьями Чжэн Цыгао, Синь Кэцином, Яо Ганчжуном.
На жухлых травах – дымка грусти,
закат сошел в вороньем грае,
песчаные воронки ветер крутит.
Бывало, в теплом малахае,
беспутен, гарцевал в Чжантае[30],
сбивая плетью комья снежной мути.
По свету странствовал немало…
И что осталось?
От грусти кисть устала.
Здесь, на челне, – давнишние друзья,
им душу отворить сумею я.
Так мало встреч! Разлук сплошная мука.
И в павильоне меж бамбуков[31]
не удержал слезы тоски.
Спят гуси на притихшем плесе,
уходят рыбаки,
и старцам отдых тут совсем не весел.
Ну, что же… Над рекой луна
к востоку хочет
направить путь челна.
Когда еще нам встреча суждена
в смятенье слив весенней ночью?
Над пустыней луна холодна
Мелодия «Цуйлоу инь»
Зимой года бин-у[32] периода чунь-си[33] в Учане[34] была возведена башня Аньюань. Мы с Лю Цюйфэем и еще несколькими приятелями участвовали в церемонии ее открытия, и я написал эту мелодию. Через десять лет я снова приехал в Учан, и приятель рассказал мне, что как-то, пришвартовав лодку на отмели Попугаев[35], услышал, как юная певичка поет мою давнюю мелодию. Это умилило меня в моем нынешнем одиночестве.
Над пустыней луна холодна,
тихий град окружает стена,
царской милостью нынче гулять дозволяют народу[36].
За стеною распелась зурна,
кочевая музыка слышна
из шатрового свода.
Башня взмыла к небесному свету,
парапетом багряным одета
до стрехи изумрудного цвета.
Там полно чаровниц,
нарумяненных лиц,
шелестит ветерок до рассвета.
В месте этом
оказаться и должно поэту,
на святом журавле снизойдя с поднебесья
для забавы со всеми вместе.
С башни яшмовой вижу вдали,
что душистые травы легли
протяженностью в тысячи ли
до небесной границы…
Ритуальным вином можно горечи смыть,
поумерить в цветах свою прыть.
А за склоном заката
сумрак скрылся куда-то,
и вот-вот прояснится.
Мелодия «Мэй у»
В плакучих ивах сад ночной,
затянут берег мхом.
Чтоб больше не страдать тоской,
ты ускакал в веселый дом,
где ждет за пологом двойной вуали
Фэйянь[37] пленительная в зале
и чаши, полные вина.
Услышав страстные напевы,
ты тут же возжелаешь деву.
В руке – рука,
сердца взмывают в облака,
и ночь не так уж холодна.
вернуться
Самый высокий из 72 пиков Хэншань, одной из 5 священных гор даосов.
вернуться
Мелодия периода Тан «Нишан юйи» («Радужное платье с перьями») была переработана Цзян Куем и названа «Нишан чжунсюй ди-и» («Радужное платье. Интерлюдия №1»).
вернуться
Территория у города Ханьян, пров. Хубэй.
вернуться
1186 г. Мелодию «Таньчунь мань» (Неспешная мелодия о встрече с весной) сочинил Цзян Куй.
вернуться
Чжантай: квартал веселых домов в древнем Чанъане.
вернуться
1186 г. Мелодию «Цуйлоу инь» (Песенка о зеленом тереме) сочинил Цзян Куй, а предисловие написал через 10 лет. Зеленый терем: эвфемизм понятия «публичный дом».
вернуться
Девиз правления сунского императора Сяо-цзуна с 1174 г. по 1189 г.
вернуться
С древних времен в Китае существовал запрет на скопление более чем трех человек; запрет снимался лишь по чрезвычайным поводам, в данном случае – празднование 80-летия отца императора.
вернуться
Императорская наложница 1 в. до н.э., метоним красавицы.