– Мистер Гудвин.
Я повернул голову:
– Да, мистер Стронг?
Талли Стронг снял очки и, мигая, смотрел на меня.
– Понимаете ли, я всего лишь секретарь совета спонсоров программы мисс Фрейзер, и у меня нет реальной власти. Но я знаю их отношение к этому делу, особенно мнение двоих. И разумеется, мой долг – незамедлительно доложить им о нашем разговоре. Могу сказать вам неофициально, что, весьма вероятно, они примут предложение мистера Вульфа и возьмут на себя расходы. Учитывая общественное мнение, полагаю, они пожелают заплатить мистеру Вульфу – на условиях, изложенных вами. И еще, не для протокола: думаю, это особенно относится к производителям «Хай-Спот». Именно в бутылку с этим напитком был подмешан яд.
– Да, я знаю. – Я обвел взглядом лица четырех собеседников. – Признаюсь, я в несколько затруднительном положении. Я надеялся заключить сделку с мисс Фрейзер, прежде чем откланяюсь, но мисс Коппел говорит, что условия нужно обсудить с другими заинтересованными лицами. А теперь мистер Стронг сообщает, что спонсоры, возможно, пожелают взять расходы на себя. Проблема в том, что это вызовет задержку. И так уже прошло шесть дней. Мистер Вульф должен взяться за дело немедленно: сегодня вечером, в крайнем случае – завтра.
– Не говоря уже о том, – вклинился Билл Медоуз, улыбнувшись мне, – что ему надо догнать и перегнать копов, если он хочет заработать. Мне кажется… Привет, Элинор! – Он поспешно поднялся с кресла. – Как там дела?
Девушка, которая вошла без доклада, кивнула ему и, бросив пару слов, торопливыми шагами направилась к кровати. Я назвал ее девушкой, хотя в газетах писали, что у Элинор Вэнс за плечами колледж Смит[5], сочинение пьесы, которая готовится к постановке, и два года писания сценариев для программы Маделин Фрейзер.
Просто Элинор выглядела так, словно у нее имелось в запасе по крайней мере еще восемь лет до возрастного рубежа привлекательности, установленного мной для женщин. Когда она приближалась к нам, мне подумалось: как мало в мире тех, кто выглядит привлекательно, даже когда не выспался и валится с ног от усталости.
– Прости за опоздание, Лина, – извинилась она, – но меня продержали весь день в офисе окружного прокурора… Я никак не могла втолковать им… Они ужасны, просто ужасны…
Она умолкла, и дрожь пробежала по ее телу.
– Черт побери, – сердито проворчал Билл Медоуз. – Я налью тебе выпить.
– Я уже наливаю, Билл, – сказал Талли Стронг с другого конца комнаты.
– Приляг сюда, – предложила мисс Фрейзер, подвинувшись на кровати.
– Уже почти пять часов, – спокойно, но решительно заявила мисс Коппел. – Мы должны немедленно приступить к работе, или я позвоню и отменю завтрашнюю передачу.
Я встал, не сводя взгляда с Маделин Фрейзер.
– Ну так как? Вопрос можно решить сегодня вечером?
– Я не знаю, каким образом это можно сделать. – Она гладила по плечу Элинор Вэнс. – Нужно заниматься передачей и еще кое с кем проконсультироваться…
– Тогда завтра утром?
Талли Стронг, который приблизился с выпивкой для Элинор, передал ей стакан и сказал мне:
– Я позвоню вам завтра, до полудня, если получится.
– Хорошо, – ответил я и откланялся.
Глава четвертая
Хотя это не входило в мои намерения, благодаря мне спрос на рынке превысил предложение.
Единственный звонок по делу в понедельник вечером последовал не от наших будущих клиентов, а от инспектора Кремера из отдела по расследованию убийств. Он позвонил как раз перед тем, как Фриц пригласил нас с Вульфом к ужину. В этом звонке не было ничего потрясающего. Кремер просто попросил к телефону Вульфа и задал ему вопрос:
– Кто платит вам за расследование дела Орчарда?
– Никто, – коротко ответил Вульф.
– Никто? Значит, Гудвин прокатился в вашей машине на Семьдесят восьмую улицу просто для того, чтобы проверить шины?
– Это мой автомобиль, мистер Кремер, и я плачу налоги для того, чтобы иметь право ездить по улицам.
Разговор зашел в тупик, и мы с Вульфом прошли в столовую и принялись за жареные креветки и котлетки из моллюсков, добытых в заливе Кейп-Код. К ним Фриц подает густой сметанный соус с грибами, отведав который однажды, хочешь вкушать его вновь и вновь.
Во вторник утром началась потеха. Первый звонок прозвучал еще до того, как Вульф спустился в кабинет. Конечно, это не значило, что солнце только-только взошло. По раз и навсегда заведенному порядку Вульф проводит утренние часы, с девяти до одиннадцати, наверху, с Теодором и орхидеями.
5