Миновав распахнутые северные ворота, весело покатили дорогой на Смоленск. Полсотни верхоконных охраняли поезд, а старшим над гриднями Ивашка. Не хотел он покидать Киев на столь долгое время: ведь месяц, как женился. Расставались — Зорька расплакалась, а Путша говорил:
— Возвратишься, дом вам поставлю, вы же мне внука подарите.
Зорька от смущения потупилась, а Ивашка жену обнял, пошутил:
— Она вам не одного, а не менее пяти родит...
Вёрст десять отъехали, гридни по кошевам[101] расселись, привязав коней к саням, и вскоре примолкли, подрёмывали. Ивашка вспоминал, как впервые с боязнью явился к боярину Путше. Опасался: ну как собак спустит! Ан нет, приняли по-доброму...
Свои мысли у князя Игоря: он не о прошлом думал, а о будущем. И не предстоявшая встреча с Ольгой волновала его — гадал, какая она, эта плесковская княжна, и придётся ли по душе.
В день отъезда увидел Игорь жену Ивашки, красоте её подивился. Шепнул о том Ладе, а она ему в ответ:
— Не алкай жены чужой, к своей невесте отправляешься.
Если Игорь Олега как отца чтил, то Ладу уважал, всё ей доверял, как сестре старшей. Бывало, Олегу того не скажет, что Ладе. И совета у неё испросит. В памяти Игоря Рюрик сохранился смутно, был он вот таким же, как и Олег, крупным, малоразговорчивым...
Легко бегут санки, заносит их на обе стороны. Игорь кутается в шубу, его начинает клонить в сон. И чудится ему, что он уже в Плескове, у князя Войтеха, его встречает Ольга, она точь-в-точь Зорька. Игорь даже успевает подумать, что Зорька — это Ольга.
Он пробудился. Свенельд потихоньку похрапывал, и Игорь не стал будить его. Огляделся по сторонам — поле заснеженное, под ним, верно, как под одеялом, зеленела озимь, леса — как острова, остался позади погост с избами курными, в землю вросшими. Это ещё владения полян, дальше начнутся земли дреговичей, а через много вёрст — в неделю путь не одолеешь — владения плесковичей. Там уже знают о приезде Игоря.
Глаза князя остановились на заснеженном холме. Вершина его обдута ветром, и на тёмной проталине, гордо вскинув голову, сидит залётный орёл. Он неподвижен, и его не пугают люди. Что они могут ему сделать? Люди убивают друг друга, и тогда орёл выклёвывает им глаза и рвёт их мясо; люди стреляют в тех животных и птиц, которых поедают, а что им от орла?
Игорю орёл напомнил воина-рыцаря. Княжич слышал, что в горах Упландии водятся очень крупные орлы. Рождённый в Новгороде, Игорь ни разу не видел родину отца, но Олег рассказывал ему о море викингов и скалистых берегах, изрезанных глубокими фиордами, горах, покрытых лесами, о замках на вершинах, древних жилищах викингов...
Для себя Игорь решил: станет киевским князем, непременно побывает на родине предков. Ему незнаком язык норманнов, и, когда Олег говорил с викингами, Игорь не понимал, о чём речь, он давно считал себя русичем. В последние два лета драккары викингов не причаливали к киевской пристани, они участили набеги на побережье Балтики.
Олег как-то упомянул, что когда он намерится пойти на ромеев, то позовёт с собой викингов. Но настанет ли такой час? Слишком опасны соседи у Руси: хазары, печенеги...
Свенельд открыл глаза:
— О чём мысли, князь?
— Петляют.
— Пусть попетляют до Плескова.
— А там?
— Как невесту увидишь, враз выпрямятся.
— Аль сам испытал? — рассмеялся Игорь.
— По догадке, князь, по догадке. А мне жениться пока ни к чему. Это тебе, князь, сыновья надобны, им княжение наследовать. Я же ещё с девками вдосталь не нацеловался. — И посмотрел на небо. — Время, княжич Игорь, к трапезе повернуло.
— Как в погост въедем, так и остановимся.
Едва пахнуло весенним теплом, стаял снег, подсохла земля, как дружинники в кафтаны суконные облачились и каждый день в ристалищах проводили. За зиму засиделись, и кони застоялись. Олег и Лада на военных потехах не только бывали, но и участвовали в них.
Как-то Олег задержался, и Ладе вздумалось про ехать на его коне Буяне. Красив конь и статен, походка необычная — иноходь, а шею дугой гнёт.
Лада повод приняла, в стремя вступила и едва ногу через седло перебросила, как Буян понёс. Он вздыбился и ветром помчался по лугу. Гридни бросились ловить коня, но он нёс Ладу к лесу. Княгиня поняла: конь ударит её о деревья. Буян не слушался узды, он вёл себя как дикая лошадь, когда её хотят объездить.