— В какой Москве? В этой? — Коля указал на ту сторону улицы, где лежал бетонный параллелепипед бассейна. — В этой? — Он махнул вослед потоку машин, в угарных ветрах утекающему в глубь улицы, где темнел купол Ждановского рынка.
— Ты вспомни, Коля. Приплыли мы сюда на «Весте» ребятишками, город открытый, а поди в него войди. Увидели проходную, рабочих, — о, годится, дорога нам известная… выросли-то между депо и заводом. Тут было замахнулись проходную перенести, спрямляли забор. Так я не дал.
Коля стал было совать сверток, Гриша увернулся, сел в машину. Отъехали. Гриша попросил попридержать машину. Видел — Коля впихнул сверток в урну и пошел к метро.
Гриша выждал, сходил за свертком и уложил его обратно в портфель.
На другой день Гриша, предупредив о себе звонком отдел надежности, спустился к ним на первый этаж. Пять столов, тумбочка с телефонами. Прошел в угол, по-хозяйски сел за Ленин стол. Леня перебрался к дверям.
— Все были на съезде в прошлый четверг? — спросил Гриша. — Не шибко-то я был гостеприимен… Ну, что делать-то? Стенограмма одного съезда повторяет стенограмму другого. Все тщатся, обещают… Как у нас в Уваровске старухи говорят: сулят-то по-годному, а исполнение дурацкое. Так вот, ездил вчера к начальству. Просил закрепить за нашим заводом депо или дороги. Закрепите и оставьте. Иначе мы горим по себестоимости… Допустим, киевляне или там тбилисцы… сделали на своей дороге капитальный ремонт электровозу, а после пригоняют к нам в средний ремонт, и все сыпется… Выполняем объем капитального, деньги получаем как за средний. Депо стараются после ремонта на своих дорогах присылать локомотивы нам. Потому что мы Москва, вот что ответили в главке. Потому что мы да Перовский завод делаем лучше всех в стране. Держаться в первых трудно. Каждая пара рук на счету. Составляются списки на покос.
— Уже составили, — сказала немолодая женщина с короткой стрижкой. — Нас посылают всем отделом.
— Была бы у вас на лицах написана вера в свой день, вас бы не записали в косцы. Вера, что станете предохранителем, что ли… Эту штучку вынешь — и стоп машина.
— Нас пятеро, Григорий Иванович, — сказала женщина с короткой стрижкой. Она сдернула со спинки стула кофточку, надела, захватила ворот в кулачок. — Задачи неохватные. Сбор, учет, анализ, информации об отказах и неисправностях, выявленных при всех видах внутризаводских испытаний и в период гарантийного пробега после ремонта. Разработка рекомендаций по устранению причин рекламаций. Мы должны собирать информацию об износе отдельных базовых узлов. Разрабатывать совместно с другими подразделениями мероприятия по совершенствованию методов ремонта и контроля по качеству.
— Даже если я все это запомню по пунктам и повторю парторгу, все одно из списка на сенокос вас не вычеркнут, — сказал Гриша. — Ваш день — придет?
— Был наш день, — сказал старичина, бывший начальник цеха, посидевший на пенсии лет пять и вернувшийся на завод. — До войны я сам видел, как трехвагонная секция СД наскочила на паровоз. Т-ту, сдала и уехала, а «овечка» расшиблена. У СД была мощная хребтовая балка. А после войны умные стали, модернизировали СД. Бронь сделали тоньше, хребтовые балки убрали. Нагрузка легла на коробку, получились Р-1. Была надежная секция эта СД, бегали с тридцатых годов, недавно сошла. Говорят, в Сибири где-то еще бегает. Делали бы прочнее, не нужны бы мы были со своими формами, отчетами в главк, в райком партии… методики, коэффициенты выполнения плана по представлению изделий к аттестации, на ВКК, по снижению выпуска продукции второй категории качества.
— Коэффициент снижения потерь от рекламаций, от заводского брака, — подсказала пожилая женщина. Она по-прежнему зябко втягивала голову в плечи.
— И чего же? — старик поднял свою большую руку. Загибал пальцы. — Бронь стали делать тоньше. Два миллиметра. Пренебрегали антикоррозийными покрытиями. Обвязочные треугольники проржавеют. Стойки кузовные, угольники, пол под тамбурами — все ржавеет. Мы меняем, за всем ли можем уследить? Кузова в большинстве случаев отслужили. Латаем без конца. Свариваем… листы привариваем. Нет, что говорить, ушло качество. Умели ведь. Получили английские секции «Метро-Виккерс» в тридцатых годах. Наши глядят — э-э! — англичане-то считались первейшими электротехниками.
— Что молодой инженер скажет? — Гриша спрашивал выпускника МИИТа, второй год сидевшего в отделе. Его товарищ, не получивший прибавки в окладе после рождения второго ребенка, перевелся мастером в тележечный цех.