Он поставил будильник на высокую табуретку чуть дальше, чем можно было достать из-за решетки. Потом смерил М. взглядом и вышел.
Она в ужасе посмотрела на будильник, который показывал восемь вечера.
Часом позже Ренар и Электра находились в башне в спальне Электры. Она, голая, лежала лицом вниз, а он медленно и благоговейно гладил ее кожу. Но напряжение, которое было с ним раньше, не проходило. Она вообще не сказала ему почти ни слова.
– Такая красивая, – шепнул он. – Гладкая, теплая.
– Откуда тебе знать? – жестко спросила она, Это его ранило, и он отодвинулся.
– Почему ты такая? – спросил он. – Что с тобой сталось?
– Не знаю.
– Не лги мне. Это из-за Бонда?
– Что?
– Это потому, что Бонд мертв? Она стиснула зубы и промолчала.
– Это же то, чего ты хотела! – сказал Ренар в смятении.
Электра снова ничего не сказала. Ренар, уже злясь, соскочил с кровати и заходил по комнате. Она села и завернулась в шелковый халат.
– Конечно, это то, чего я хотела, – сказала она, пытаясь пощадить его чувства. Он повернулся к ней лицом.
– Он... хороший был любовник?
– А как ты думал? Что я ничего не почувствую?
Ренар прислонился к столу и закрыл глаза, пытаясь избавиться от образов. Потом пробил кулаком дерево ручной полировки. Когда Электра ахнула, он взглянул на свою руку – в ней застряла здоровенная щепка. Ренар посмотрел на нее изучающе.
– Ничего, – сказал он. – А я вот ничего не чувствую.
Он чуть не плакал.
Электра пододвинулась к нему, взяла его за руку и увлекла на кровать. Она осторожно удалила занозу и нагнулась взять из ведра на полу кусок льда. Этим куском она бережно провела по ране.
– А это? – спросила она. И поднесла лед к его щеке. Он с мукой пожал плечами:
– Никак.
Она провела льдом себе по шее. Капли падали между ее грудями.
– Но вот это...
Она мокрыми пальцами коснулась себя, возбуждаясь от ледяной жидкости.
– ...вот это ты чувствуешь?
И она сдвинула лед ниже, губы ее открылись от приятного ощущения. И полуулыбка Ренара стала шире, когда Электра сделала еще кое-что.
– Помнишь... это удовольствие? – спросила она.
Они занялись любовью, если это можно так назвать. Ренар, разумеется, получил свое удовольствие, хотя и не традиционным способом. А Электра отдалась своему желанию, направленному на ее бывшего мучителя. Она была пленницей своего прошлого, но теперь власть была у нее.
Позже, когда они лежали голые в объятиях друг друга, зазвонил телефон. Она стряхнула с себя расслабление после акта любви и взяла трубку.
– Да? – Она стала слушать, и закрытый глаз Ренара распахнулся. – Понимаю. Спасибо. Она повесила трубку и сказала:
– Бонд жив. Он в Баку.
Баку – "город искусственных тротуаров", сеть приподнятых над водой и берегом пешеходных мостков и причалов, где чалятся лодки, стоят магазины, склады, бары и бордели для моряков, рыбаков и нефтяников. Он квадратный, но построен по спирали, как многоэтажный гараж, и нижние уровня соединяются с верхними только наклонными мостами. На первый взгляд город напоминает рисунки Эшера, в которых пешеходные дорожки соединены мостами там и сям без видимой системы и смысла. На самом деле он был спроектирован остроумно и практично много лет назад с использованием настилов и крытых переходов. Все это было сейчас усыпано нефтяными бочками, баками с рыбой, брошенными кусками машин и другими пахучими предметами, но сильнее всего запах нефти.
К этому странному порту подкатил "роллс-ройс" Валентина Жуковского, остановившись возле икорного завода на верхнем уровне. Из задних дверей вышли охранники и открыли для хозяина переднюю дверцу. Жуковский вышел, одетый во фрак, и осмотрел горизонт.
– Ждите здесь, – сказал он своим людям. И захромал к своему заводу, опираясь на серебряную трость. Зачем это мастер, Дмитрий, так настаивал, чтобы он немедленно приехал? Что за срочность?
– Все время не одно, так другое, – ворчал он. – То казино, то завод. Я раб этой дурацкой рыночной экономики...
Шофер Жуковского, Бык, сидел в "роллсе" и смотрел, как его босс входит в здание. Его острые глаза обшаривали местность, отмечая все необычное. При виде "BMW Z8", припаркованного возле доски объявлений с явным намерением не быть слишком заметным, у него приподнялись брови.
Бык достал сотовый телефон, набрал номер и позвонил Электре Кинг в Стамбул. После разговора он посмотрел на часы. Пора. Он вытащил из-под сиденья "АК-47", сунул его под пиджак и вышел из машины.
Жуковский остановился возле двери завода полюбоваться на-и поправить – вывеску, которая так ему нравилась: ЖУКОВСКИЙ ЭКСТРА. Открыв дверь, он вошел и увидел глядящее на него дуло "вальтера".
Джеймс Бонд держал за шиворот Дмитрия – коротышку, одетого в спецовку икорного завода. У Дмитрия был вид беспомощный и виноватый. Рядом стояла Кристмас Джонс, с интересом за этим наблюдая.
– О Господи, – вздохнул Жуковский. – Неужели нельзя просто зайти и сказать "Здравствуй"?
Бонд отпустил мастера и сказал:
– Давайте отсюда. Куда-нибудь.
Дмитрий быстро засеменил прочь, оставив Бонда с пистолетом, нацеленным на довольно приличный нос Жуковского.
– Так, – сказал Бонд. – Что у тебя за дела с Электрой Кинг?
– Я думал, это у тебя с ней дела, – ответил Жуковский и улыбнулся, поглядев на Кристмас. Та казалась несколько шокированной.
Бонд вел свое:
– Она оставила у тебя в казино миллион долларов – а ты и глазом не моргнул. За что это она тебе заплатила?
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, Бонд-Джеймс-Бонд.
– О расписке на миллион долларов, которую ты так легко выиграл крапленой колодой. Это была плата за услуги. Какие?
Жуковский посмотрел на Кристмас и сказал:
– Если у вас есть с этим человеком... отношения, то не ставьте на него особенно много.
Бонд свободной рукой вбил Жуковского в бочку с икрой. Во все стороны брызнули щепки и сок.
Жуковский пришел в ужас:
– Тут же черной икры на пять тысяч долларов! И все пропало!
– Двадцатимегатонная бомба может натворить куда больше.
– О чем ты вообще говоришь, черт побери? Раздавшийся снаружи звук вертолета не помешал Бонду прижать пистолет к виску Жуковского.
– Я работаю на IDA, – сказала Кристмас. – Была украдена атомная бомба... Бонд перебил ее:
– Электра заодно с Ренаром. Жуковский был неподдельно удивлен и даже ошеломлен:
– Я этого не знал! – сказал он просящим голосом.
– Тогда что ты знаешь?
Жуковский был готов ответить, но раздался громкий удар. Повсюду полетели щепки, а стену за ними разорвало вместе с крышей. У Жуковского отвисла челюсть при виде вертолета "белка", вооруженного гигантскими вертикально подвешенными циркулярными пилами, которые прорезали его склад.
Бонд оттолкнул Кристмас и русского в безопасное место, и вертящиеся зубья прошли от них на волосок. Диски пил прорубили крышу, разбрызгивая икру.
Бонд бросился из здания наружу, толкая впереди Жуковского и Кристмас. Охранники Жуковского уже стреляли по вертолету. Сам Жуковский вытащил из-под пиджака автоматический девятимиллиметровый пистолет и послал очередь в воздух. К несчастью, вертолет приближался по-прежнему, и пилы его, крушившие все на своем пути, визжали оглушительно.
Бык уже был здесь со своим автоматом. Он напоказ выпустил очередь по вертолету, но намеренно промахнулся.
– Обратно внутрь! – крикнул Бонд.
Снаружи оказалось не лучше. По дороге обратно в разрушенное здание Бонд рванулся к своей машине, слетев по лестничному пролету на тротуар пониже. Он еще не успел встать на площадку, как рядом с ним упала граната, брошенная со второй невесть откуда взявшейся "белки". И этот вертолет тоже был вооружен такими же зловещими дисковыми пилами. Граната взорвала пролет навесного тротуара прямо перед Бондом, отбросив его назад.