Гамигин махнул рукой — ерунда, мол, продолжай.
Но Степану, похоже, больше нечего было сказать. Он поставил на стол соусник со сметаной, накрыл супницу крышкой и собрался отбыть.
— И давно он у вас работает? — спросил я у официанта. — Ну, ангел этот?
— Чуть больше месяца, — ответил Степан.
— И что же, он вот так прямо сам и пришел?
— Да. Пришел и спросил, не требуется ли нам повар. Вообще-то повар нам был не нужен, но после того, как хозяин попробовал блюда, приготовленные Аавалом, он сказал, что еще один повар нам не помешает.
— Что ж, разумное решение.
Я уже заправил борщ сметаной, и теперь мне не терпелось его попробовать, поэтому новых вопросов задавать Степану я не стал. В конце концов, никуда он не денется. А борщ между тем следует есть горячим. Обжигающе горячим.
— Ты слышал? — прошептал, наклонившись вперед, Гамигин, едва только Степан удалился.
— Что именно? — спросил я, задержав ложку с борщом у рта.
— Святоша работает поваром!
Прежде чем дать ответную реплику, я все же попробовал борщ. Степан оказался не прав — борщ был не божественным на вкус, а чертовски вкусным!
— А что, святоша не может быть поваром?
— Святоша никогда не станет работать под началом человека! — Демон протянул руку, как будто собирался забрать у меня тарелку с борщом. — Для него это унизительно!
— А демон?
— Что — демон?
— Демон станет работать на человека?
— Да не о нас сейчас речь! — Гамигин откинулся на спинку стула и, как мне показалось, едва удержался, чтобы руками не всплеснуть. — Святоша неспроста объявился в клубе!
— Полагаешь, он агент Первого отдела Рая?
Поддерживая беседу с напарником, я и про борщ не забывал. А вот Гамигину, похоже, было не до еды.
— А у тебя есть сомнения?
— Анс, ты не любишь борщ?
Демон растерянно посмотрел в тарелку.
— Я люблю борщ.
— Почему же не ешь?
— Потому что мне сейчас не до еды.
— Про еду никогда забывать нельзя, — произнес я назидательно и положил ложку в опустевшую тарелку. — Так что там насчет святоши? Полагаешь, он устроился поваром в «Оскар Уайльд», чтобы украсть рецепт фирменного салата?
— Святоша появился в клубе за месяц до исчезновения Зифула.
— Примерно за месяц, — уточнил я. — И что с того?
— Он наблюдал за Зифулом.
— Зифул упоминал о святоше хотя бы в одном из своих отчетов?
— Нет.
— Выходит, он работал непрофессионально? Знал, что в клубе святоша-повар и не присмотрелся к нему?
Гамигин недовольно насупился и ничего не ответил.
— Во-первых, — я начал загибать пальцы, — устроиться поваром в клуб, куда регулярно заглядывает объект твоего наблюдения, — ничего глупее придумать просто невозможно. Святоша, если он действительно агент Первого отдела, подставился по полной программе. Проще и надежнее было бы сработать под завсегдатая клуба.
— Это может быть хитрость, — возразил Гамигин. — Смотрите, мол, вот он я, весь как на ладошке. Какие могут быть подозрения, если я даже не пытаюсь конспирироваться.
— Во-вторых, — я загнул следующий палец, — у Первого отдела прекрасные отношения с НКГБ. С «семьей» святоши тоже ладят. Так что, если бы им нужно было проследить за Зифулом, выяснить его контакты или даже похитить агента, святоши сделали бы это руками людей.
— Возможно, дело было настолько деликатного свойства, что святоши никого не хотели в него посвящать.
— В-третьих, — я загнул еще один палец, — почему этот повар все еще здесь? Если святошу интересовал агент Ада, он должен был слинять сразу после исчезновения Зифула.
— Значит, в клубе остался еще кто-то, представляющий интерес для Первого отдела.
— Одни домыслы, — махнул я рукой.
— А у тебя есть факты? — парировал Гамигин.
Ответить я не успел — нам подали второе.
Честно говоря, я не такой уж гурман, каким зачастую пытаюсь казаться. Поэтому определить, что за птичку в окружении разноцветных овощей принесли мне на большой тарелке, на глаз я не смог. Вполне возможно, это был бекас. Хотя примерно с такой же вероятностью это мог оказаться и голубь. Или цыпленок-дистрофик. Подававший еду Степан назвал данную композицию вертельной птицей с обжаренными овощами. Что, собственно, было вполне справедливо. Да и какая разница, что за птица лежит на тарелке, главное, чтобы вкусно было.
Стрельнув взглядом в сторону демона, Степан добавил:
— Меню райской кухни.
Гамигин молча кивнул.
Отпуская Степана, я попросил его при следующей перемене блюд подать нам вместе с чаем метрдотеля — пора было нанести визит хозяину заведения.
За птичками мы договорились, что, пока я буду отрабатывать хозяина заведения, Анс займется Игорем и Степаном. Ти-кодеров мы решили оставить на закуску, чтобы взяться за них разом.
Мефистофель появился возле нашего стола следом за подавшим чай Степаном. Скользнув взглядом по столу, он как будто остался недоволен тем, что мы так и не попробовали фирменный коктейль. Недовольство его можно было только почувствовать, но не увидеть, как истинный профессионал, Мефистофель умело скрывал все эмоции, которые мешали работе.
— Петр Николаевич ждет вас, — сообщил он с улыбкой.
— Что ж, не будем заставлять его ждать слишком долго. — Я кинул салфетку на стол и поднялся на ноги.
Обилие поглощенной пищи давало о себе знать тяжестью в желудке. Но это была приятная тяжесть.
Метрдотель выжидающе посмотрел на демона. Гамигин непринужденно махнул рукой, идите, мол, меня не ждите.
— Петр Николаевич… — начал Мефистофель.
Должно быть, он хотел сказать, что хозяин желает видеть нас обоих. Но я не дал ему закончить. Подхватив Мефистофеля под локоть, я развернул его спиной к Гамигину.
— Уверяю вас, — произнес я таинственным полушепотом, — у меня найдется что сказать Петру Николаевичу.
Метрдотель поморщился — недовольно, но едва заметно, но спорить со мной не стал — по должности не полагалось. По мне, так Мефистофель куда лучше подходил на роль агента святош, нежели взятый Ансом на прицел повар.
— Прошу вас. — Метрдотель рукой указал мне направление.
Да я и сам мог догадаться, куда идти. Ближе к выходу по левую сторону на стене висела тяжелая бархатная портьера с вышитым золотом английским вензелем «O.W.». Из-за нее Мефистофель появился, за ней же он и прятался.
За портьерой обнаружился узкий короткий коридор, заканчивающийся дверью, весь вид которой не говорил, а кричал о том, что за ней находится туалет, пользоваться которым дозволено очень узкому кругу избранных. Чуть ближе к выходу располагалась еще одна дверь, выкрашенная черной масляной краской, это должен быть кабинет хозяина.
Мефистофель услужливо распахнул предо мной черную дверь, предварительно стукнув в нее дважды согнутым пальцем.
За дверью находилось небольшое помещение с зарешеченным окном. Стол с компьютером, диван, стеллаж с толстыми папками досье, полочка с небольшим музыкальным центром и стойка на одной ножке с большим телевизором. Вся мебель странного серебристого с чуть голубоватым отливом цвета, похоже на тонкий слой ртути или начавший плавиться алюминий. Не знаю почему, но при взгляде на такие серебристые поверхности мне почти всегда становилось как-то не по себе. Холодно, что ли?…
За столом сидел невысокий мужчина лет пятидесяти с явно наметившейся лысиной и откровенно выпирающим животом. На круглом лице вполне к месту были очки в тонкой металлической оправе. Одет он был без претензий — серая рубашка на «молнии», мешковатые джинсы. Что ж, хозяин мог позволить себе одеваться так, как пожелает, гостей не ему встречать. Петр Николаевич Власенко так старательно рассматривал что-то на плоском экране компьютера, что сомнений не возникало — показушничает. Но и против этого я ничего не имел, пусть делает вид, что жутко занят, мне-то что?
Как бы невзначай Петр Николаевич бросил рассеянный взгляд в сторону двери, можно подумать, не слышал, как Мефистофель стучался. На лице его вначале появилось выражение изумления, затем — приветливая улыбка.