– «Алькатрас», – подтвердил Грязнов и подумал, что замминистра окончательно лишился чувства юмора, если его, Грязнова, предложение уже внесли в официальные документы. Ну и черт с ними!
Комиссаров с Дятлом, еще не знавшие названия, удивленно переглянулись, затем радостно захихикали, не веря своим глазам и разглядывая ладную, небольшую фигурку Алины Витальевны. Грязнов не улыбался. Он реально отдавал себе отчет в том, с кем придется ловить беглых маньяков, убийц и насильников – со своим тяжеловесным ровесником, мальчишкой-несмышленышем и девчонкой в чистеньком костюмчике. Из серо-голубой шерсти. Грязнову немедленно захотелось, чтобы она его испачкала. Севостьянова Алина Витальевна, психолог, кандидат наук.
– Вячеслав Иванович, вам звонил замминистра. – И Алина Витальевна неловко замолчала.
– И чего? – вяло поинтересовался Грязнов.
– Сказал, э-э-э… просил… передать, что во времена Христа не было огнестрельного оружия.
Все удивленно уставились на Грязнова.
– Это какой-то секретный пароль? – робко поинтересовалась Севостьянова.
– Начальство желает быстрых результатов, – прокомментировал Комиссаров молчание Грязнова. – Вам хочется результатов? Их нет у меня.
– Вы здесь давно? – спросил Грязнов у Севостьяновой, чтобы что-нибудь сказать.
– С полчаса. Я на вашей машине прикатила, на министерской, – она кивнула на «Газель». – Это камуфляж, как мне объяснили по поводу такси. – И она решительно протянула мужчинам руку.
Все трое с опаской пожали узкую, изящную ладонь.
– Давайте обсудим ситуацию, – со вздохом произнес Грязнов. – Что у нас есть?
– Один живой охранник, – быстро ответила Севостьянова. – К счастью, он даже не ранен – так, небольшие ушибы и ссадины, никаких ожогов, подозрение на легкое сотрясение мозга, ерунда. Давайте поговорим в машине, если не возражаете, там удобнее.
Мужчины не возражали. В салоне «Газели», замаскированной под такси, оказалось очень даже комфортно, не говоря уже о холодильнике, СВЧ-печке, средствах спецсвязи и уютном диванчике.
– А где тот, кто вас привез? – поинтересовался Федор, одобрительно разглядывая интерьер. – Он тоже останется с нами?
– Я сама за рулем.
– Вот как. И давно?
– Лет пятнадцать. Все началось с мотоциклов. Знаете, увлечения юности… Так вот. Я взяла на себя смелость вызвать нашего единственного свидетеля для дачи показаний.
– Откуда он приедет?
– Из Москвы.
– А что же, там его нельзя было допросить? Чего гонять парня взад-вперед? – удивился Дятел.
– Все верно, – успокоил Грязнов. – Грамотный ход. Если хочешь, чтобы люди говорили правду, надо потрепать им нервы. Так что теперь возьмите на себя смелость вернуть его с полдороги обратно в Москву. Так говорите, вы психолог, Алина… Витальевна?
Севостьянова кивнула и продемонстрировала понимание ситуации.
– Вы, конечно, удивлены и… огорчены моим присутствием. Я полагаю, нужно что-то сказать о себе? Я работала в колонии общего режима в Коми и в строгой зоне в Челябинской области.
– А сейчас?
– Сейчас работаю над докторской диссертацией.
Дятел с Комиссаровым округлили глаза. Грязнов тоже почувствовал себя не в своей тарелке. Старею, что ли? Что за черт, что тут такого удивительного, что молодая привлекательная женщина с голубыми глазами активно выстраивает свою карьеру…
– Какова же, позвольте поинтересоваться, была тема вашей кандидатской?
– «Проблемы адаптации бывших заключенных в свободном обществе» – это кандидатская. Хотите кофе? Правда, из термоса. А докторская – то же самое с некоторой тонкой специализацией – «Проблемы адаптации… в период незаконного отбытия из мест лишения свободы».
Грязнов не поверил своим ушам.
– То есть проблемы адаптации зеков во время побега?! Тонкости их душевной организации?!
– Ну да. – Алина Витальевна мило и по-домашнему улыбнулась, разливая кофе в высокие колбообразные чашки.
– Где же вам позволят защищаться с такой диссертацией? Разве в какой-нибудь мафиозной группировке?
– Да нет, вы не поняли. «Диссер» закрытый, конечно, и его результаты и возможный, э-э-э, с позволения сказать, научный потенциал будут направлены не в помощь бежавшим заключенным, а в противодействие им. Иными словами… – Она подчеркнуто интеллигентским жестом поправила очки на переносице.
– Иными словами, вот почему вы здесь, – уразумел наконец Грязнов.
Комиссарову с Дятлом, похоже, этого знания было не нужно, поскольку для них Алина Витальевна стала самодостаточной фигурой с первой минуты. Тем не менее сама она отчего-то чувствовала себя неуютно.
– Вячеслав Иванович, я должна кое в чем сознаться. Я взяла со стоянки МВД не ту машину. То есть мне сказали, что «Газель» с тонированными стеклами стоит там-то и там-то, и я немедленно разыскала ее и села за руль. Вообще-то, выходя из подъезда, я видела, как ее покидает водитель, но решила, что ее просто подготовили к поездке. Заправили и все такое. Ключ был в машине, я предъявила выездные документы и рванула поскорей, чтобы позже вас не приехать.
– Так в чем проблема, все в порядке.
– Это еще не все. В машине для меня должны были быть приготовлены кое-какие документы по нашим заключенным и вообще по делу. Выехав на окружную дорогу, я решила наконец ими заняться. Вот что там было, – она протянула Грязнову пару кожаных папок.
Вячеслав Иванович с недоумением распахнул их и крякнул:
– Ничего не понимаю…
Дятел и Комиссаров заглянули ему через плечо. Там действительно было на что посмотреть. В кожаных папках лежали журналы «Пентхаус» и «Хастлер». Десятки обнаженных красоток в самых вызывающих позах глянули со страниц отменной глянцевой полиграфии за те секунды, что Грязнов потратил на пролистывание.
– Я же говорю, – подтвердила Алина Витальевна, – я села не в ту машину. Я ее фактически угнала. Вот, – она кивнула на длинные брезентовые свертки в дальнем углу.
Дятел после кивка старших товарищей немедленно принялся распаковывать их, и на свет показались великолепные образцы стрелкового оружия.
– На уточек собирались, – подытожил Грязнов. – У него, заядлого охотника, вырвался протяжный вздох.
– То есть в этой машине эмвэдэшное начальство планировало отправиться на охоту? – подозрительно переспросил Федор Комиссаров, передвигаясь по салону. – А вы, дамочка, ее угнали…
Севостьянова печальным кивком подтвердила это происшествие.
– Да ведь это потрясающе! – взвыл Комиссаров. – Это надо отметить. И немедленно. Слава, я носом чую, здесь полно всякой снеди!
Грязнов немедленно одобрил идею «подзарядить батарейки». На первый раз по заявкам трудящихся из холодильника и прочих укромных мест на импровизированный стол были извлечены: кирпичик «Бородинского» хлеба и батон «Французского» с отрубями, пара брикетов крабового мяса, две огромные копченые курицы, хороший брусок «Голландского» сыра, палка микояновской сырокопченой колбасы, стограммовые баночки икры обоих цветов, маринованные огурчики и две полуторалитровые бутылки минеральной воды «Боржоми» и «Вера» – с газом и без. Кока-колу пил один Дятел. Алина Витальевна даже не подумала ссылаться на какие-либо диеты и опустошала припасы наравне со всеми. Чем привела мужскую часть коллектива в состояние повышенного жизнелюбия.
– Ландшафт поискам не благоприятствует.
Несмотря на то что аналогичные действия и расчеты были предприняты оперативной группой, прибывшей на место аварии еще сутки назад, Комиссаров вспомнил молодость и пытался определить возможные пути побега и соответственно – поиска. И потому не участвовал в общем разговоре.
– Обсудим, что у нас есть. Готовы? Итак, в автобусе было девять человек. Шесть заключенных, два конвоира и шофер. У нас с вами имеется в наличии семь трупов. Шесть совершенно обгоревших и один с разбитой головой. Что можно определенно сказать по поводу последнего?