– Дайте мне измерительный инструмент! Сантиметр здесь у кого? Здесь же нет и четырех сантиметров асфальта! И это – столица… Слышь, змеедув, ты в дальний угол этот латки поддай… Вдруг чего-то там тупо археологического выблюем… Как пень собакам ссать, выблюем….
– Выблёвывают, чуня в кедах, блювоту. А мы здесь грязь со щелей выдуваем, гудроном края и дно рытвины обрабатываем и дальше легко и дружно идем. И так до конца дня, тупо по-азировский…
Говорящий мужик и впрямь тянет на сказочного конкретного Змеедува. Он попеременно мотыляет перед собой полутораметровой, шестидюймовой в поперечном диаметре черной рифленой кишкой из дрябло раскрошившегося порошкового полиэтилена, а за спиной на себе, горбатясь, держит на себе заплечный рюкзак с моторчиком. Точно помесь Карлсона с Мухой-цокотухой…
Привод включен. Очистительный шланг дорожного механизма по персональной просьбе унтастой направляется прицельно и точно в угол, из которого неожиданно бодро начинают выскакивать всяческие камешки из щебенки и гравия вперемежку с комьями слежавшийся за года грязью.
И вдруг, прямиком за всем этим гамузом неожиданно подскакивает в пространстве сорокасантиметровый проржавевший клинок.
– Стоп, Карлсон! – зычно орёт унтастая. – Майор, тащи это долбанное перо фашиков на Андреевский, к Гоше… Клинок, – совершенно неожиданно и почти профессионально осматривает находку, – вроде бы цел, даже с латунным ромбиком… Сегодня за такое, с позволение сказать, добро - будем пить!
Внезапно нарисовавшийся исполнительный майор осторожно, но цепко берет в руки некое раритетное подобие статусного и уже почти эссесманского клинка, и всячески вертит перед глазами.
– Это кортик. К тому же не эссесманский, а «австрияк».… А если же быть точнее, то это тесак австрийской авиации периода 1914-1918 годов. Сейчас справочник притащу… Мне его на про всяк случай прикинули «черные» археологи….
Он оборотился весьма быстро и даже не запыхался. Возможно, свой схов он держал недалеко от дороги. Полистав импровизированный справочник, ткнул на одну из страниц пальцем и браво затараторил:
– «Рукоять изготовлена из латуни с нанесённым прямоугольным сечением, по бокам накладки из чёрной древесины и восемь наклонных канавок. На лицевой стороне рукоятки находится вензель Франса Иосифа первого с короной, состоящий из латуни, на тыльной стороне расположена кнопка из латуни. Основание рукоятки в виде резной головы орла, в его клюв вмонтирована скоба для крепления петель темляка»… Точно он!
«Крестовина изготовлена из латуни с нанесённой насечкой в виде орнамента, одно из её окончаний изогнута к низу, с каплеобразным концом, противоположный конец выполнен в стиле орлиной лапы с шаром между когтей. С лицевой стороны, на крестовине изображена граната, с обратной стороны скрещение пропеллера и крыльев».
– Что будем делать? Создадим экспертный совет или сразу пропьём…
– Сразу, хотя бы за то, что на нём ручка не со слоновой кости, а гребанной деревяшки… Не кортик, а раритетное Буратино. Будем пить…
– Пить, пить, пить… – радостно и однозначно завторили подельники.
32.
Воспитание подобных лохматых чудовищ – тема особая. Социальные институты постиндустриального информационного общества крайне избирательны или слабы, и штамповки общества получаются хмурыми. Из таких штамповок выходят скорее общественные идиоты, чем сознательные патриоты, но время нравственных маршрутизаторов и программаторов серого вещества ещё не пришло.
– А что этот «австрияк» по баблоиду тянет? – практично поинтересовался уже не сгорбленный, и оттого огромный собой Змеедув. Бомжи на его фоне становились просто пигмейцами. От истинных пигмеев их отличало то, что до поры до времени они друг дружку не если. Просто не переваривали…
– Австрийский штык полтину зелени тянет, а этот тельмяк за триста баксов зашкалит. В национально свидомых фантиках как минимум тысячи две да ещё четыреста будет. Но для этого надо иметь надлежащий дресс_код, а у нас, что ни рожа, то Сирожа… В общем так, такую хрень надо отдавать наживо, без посредничков туевых, а то больше сотки дермовых деньжат Отечества не разжиться…
И Майор, тут же выйдя из-за ремонтной загороди, где уже на прежде очищенном и пропылесосенном пространстве подельник Карлсона тут же наносил на правильную поверхность вчерашней рытвины жидкий гудрон, тут же направился к внезапно прикипевшей к асфальту по требованию красного светофора «инфинити», из которого проявилась рожа конкретного пацана.
– Слышь, дядя, австрийский кортик не купишь? Только отрыли. Бери, прошу недорого…
– Сколько?