Так в смальте подоплек расплавленных камней отыщутся слова, которые прошли
сквозь времени резец в неистовый финал - их сам ты начертал в дни юности свои…
Подпрыгнуть высоко, дотронуться небес, и отпружинить так, чтоб радуга взошла
над мира естеством, и мир проникся весь - вот жил-де в мире я, по облыцам ходя…
Бреду по облакам, чреда чудес зовет обычностью своей - рецепт разгадан весь,
да только отошло желание моё явиться в мир мечтой, чтоб озарился днесь.
Сегодня наши армейцы обеспечивают покой в 37-ми странах мира – во всяческих миротворческих миссиях. Вот и тюрьмы с нашими собственными коррупционерами имеем право просить - охранять хотя бы канадским контингентом – вроде бы и наши, но тамошние тюремщики-украинцы, вполне возможно, устроят нашим голубым да розовым воришкам полное американское Гуантанамо с бумажными мешками из-под продовольственной жрачки на головах и с цепко связанными за спиною руками, которыми эти наказанные чиновники, если верить их почти искренним заверениям, ничего никогда не брали.
Такой международный пенитенциарный (уголовно-исполнительный) проект давал бы должное воздействие на все нынешние воровские кланы и семьи страны. Но вот что толку беспощадно и долго мстить, когда на деле жить остаётся-то с гунькин нос и хочется уже не одного токмо возмездия, но и конкретного результата от оного. Надо не только отомстить своё поколение, но и напомнить кланам, что без них мы жили и будет жить достойнее, по-человечески.
Да, даже в правовом поле мы уже сегодня готовы отомстить за свой поруганный мир радикально, поражая не только лишением одной свободы на срок, но и поражением в политических и экономических правах – уже навсегда. Увы и ах, по суммарно влитой в нас идеологической болтушки мы невольно остаёмся до конца наших дней теми ещё совковыми лишенцами с генетическим правом не прощать, и с должной надеждой ради наших рожденных и нерожденных потомков выкоренить этот страшный криминогенно-воровской подвой опущенцев разрушившей себя системы исторически гнилого совка.
Правда, с некоторой оглядкой на нравственные ценности нынешнего человечества. Давайте же поступим именно так – хоть однажды откажемся от некого «державныцкого» пофигизма и примем для страны некое таки популярное силовое решение – разово и жесточайше изложим государственное ворье!
… А пока же всякий раз на ровно одиннадцать из девятнадцати своих остановок микробус просто прошмыгивает по глубинным контурам будущего гетто, в которое мы уже сегодня окончательно и неотворотно ввергаем себя сами… Потому что мы сами уже сегодня планируем свою собственную несостоятельность и горько холим свою горькую безысходность, не видя должного выхода из того социального тупика, в который нас собственно и вогнали эти ненавистные нелюди.
Эти мысли могут непременно рождаться именно в спальных районах, которые уже хронически репродуцируют социальную ненависть с её недообразованностью и огульной нищетой, с её ранними почти племенными браками, нарко- и алкозависимостью и всяческим подножным криминогенном. Их-то и в школе обучили только одному украинскому речению, которое не перевести одним отнормированным по-русски: закрой, сукко, рот! Нет, загребай выше, в него навсегда вбили одно единственное и бескомпромиссное:
- Стули пельку, падлюко! – и отныне с эдакой прихлопнутой варежкой, он уже не способен ничего толком сказать. Да к тому же и не приучен. Вместо этого он полюбляет дестрой и попросту крушит материально непринадлежащее ему окружение. Стояли бы на Троещине, подобно Нью-Йорку красные пожарные гидранты – ей Богу, они бы – все до единого были повырваны со своих мест дислокации и спешно сданы в пункты приема металлолома, которые держат пришлые не киевские уреки, которых надо просто вязать по рукам колючим проводом.
Сегодня опущение в прах квазигетто спальных столичных районов – более чем банально. Бегут отсюда учителя и врачи, не заглядывают дамы их органов опеки и средние милицейские чины, особенно после лет долгих и неправых разборок, оставшихся в здешней памяти убитыми районных участковых, практически мальчишек-выпускников всяческих милицейских курсов и школ. Среди них и мой выпускник Володька, погибший в свои неполных 22 года на моей улицы имени погибшей поэтессы Марины Цветаевой. По официальной версии его тупо застрелили подгулявшие после хорошего базарного дня торговцы…
Время не приняло его, чернобыльского сироту, в нашу криминогенно-опущенную эпоху. Светлая тебе память, лейтенант… Спи спокойно, Володя! Та девочка, которую ты вынес на выпускном с колокольчиком последнего в твоей жизни школьного звонка давно уже закончила школу… А твой учитель информатики, родись он сегодня в Америки со всеми стоящими на местах тамошними гидрантами, выбрал бы Голливуд, чтобы создавать там стойкие виртуальные сказки, не подвластные поветрию времени.