Голос исчез. Вместе с ним прекратилось и безумие, творившееся за окнами дома Хэддоков. Каждый из присутствующих не ожидал услышать краткую историю Абстрагируса и, вместе с тем, то, чего они не осознавали во время всех своих приключений.
— Оказывается, всё это время… мы действительно были пешками в игре с Судьбой… — поражённо произнёс Иккинг. — Я в шоке…
— Но… — аккуратно старалась возразить подступающим мыслям Астрид, — … Иккинг, не зацикливайся на этом, — она крепче прижалась к подбежала к возлюбленному. — Всё, что действительно имеет значение — ты остановил войну. Спас миры от уничтожения, наш родной дом, меня… — Астрид коснулась его щеки, нежно проведя пальчиками по ней. Иккинг немного расслабился. Он крепко обнял свою возлюбленную и поцеловал её. Девушка слегка смутилась в присутствии его матери. Но Валка лишь улыбнулась. Она была счастлива за своего сына. И видела смертными глазами — им вместе было очень хорошо. Как ей со Стоиком, до того, как она… покинула его и сына. Радовалась, что её отец рассказал об этой горькой части своей истории. О том, почему ему пришлось покинуть свою родную дочь. И, хотя шрамы на сердце женщины не могли исчезнуть, она приняла раскаяние своего отца, как должное.
Только Хезер была бела, как снег. В отличие от членов семьи Хэддоков, она не испытывала счастья и радости. Судьба не давала ей передышки. Книгу, что получил Хэддок, сам Неприкаянный передал ей. Что же это получалось — теперь она будет такой же, как Аделина? Той, кто будет слышать множество поступающих в голову мыслей, которые станут сводить её разум с ума? И зачем ей нужно следовать указаниям того, кого она в жизни никогда не видела, не слышала? Тем более, того, кто не был ей ни отцом, ни дедом! Хезер хотелось кричать и метаться по дому, изнывая от душевной боли. Если её друг, Иккинг, обрёл то, чего так всем сердцем желал — маму, возлюбленную, возвращение домой, то девушка ничего кроме ветхой книжонки не получила. И ей искренне хотелось получить хоть что-то желанное: возлюбленного, её умерших родных, новую семью, которая бы её приютила. Брюнетка чувствовала себя чужой среди троих.
— Хезер, ты сделала многое для спасения Астрид. Я благодарен тебе, как никто другой. — улыбчиво поглядел на неё Иккинг. — А эта… книга… — юноша показал ладонью на синий фолиант, что был закрыт.
— Я возьму её. Думаю, она мне пригодится. — загадочно произнесла Хезер. В отличие от умиротворённых новым поворотом жизни, влюблённые и Валка не почувствовали странности. С чего бы Неприкаянному понадобилось передать именно этот фолиант не своему родному внуку? Почему он выбрал именно её? Девушку без семьи, одинокую… Она понимала — последние слова из книги — загадка куда более сложная… От размышлений её отвлёк мягкий тон Валки:
— Иккинг прав. Все мы, четверо, одна семья.
Объятие, которое последовало после этих слов, не вызывало чувства… «оптимизма», которым упивались трое из «новой» семьи… Воистину, интрига, оставленная Неприкаянным, частично осушила сосуд, наполненный, словно водой, счастьем. Хезер тихонько отпрянула от друзей и, делая вид, что всем довольна, сказала, что хочет пока посмотреть книгу. А другие, тем временем вновь обнялись. На поведение юной Хезер никто не обратил внимание, и они продолжили беседу без её участия:
— Вы давно уже встречаетесь? — Иккинг с Астрид слегка замялись и залились краской от вопроса Валки.
— Ну… — почесал затылок Иккинг, не зная, как ответить. Тогда Астрид взяла на себя смелость сказать:
— Да. Два месяца, — улыбалась Хофферсон ему.
— Думаю, твой отец обрадуется, когда узнает, что у тебя появилась возлюбленная, — предположила Валка.
— И не только этому! — Иккинг достал свой мобильник и вручил его матери, набрав предварительно номер Стоика. Валку это слегка потрясло. Она не знала, как начать разговор. Улыбка сменилась страхом. Женщина испугалась, насколько колко отреагирует на её внезапное появление её любимый. Однако Иккинг чувствовал, что всё будет хорошо. И не сомневался в настоящей реакции отца.
— Мы оставим вас «наедине», — тихонько сказала Астрид, беря своего возлюбленного за руку и отводя в другую часть гостиной. — И… что теперь нас ждёт, любимый?
— Возвращение к нормальной жизни. Надеюсь, — улыбнулся он Астрид. — Не нужно мне больше подобных приключений. Всё, чего я хочу — быть рядом с тобой, любовь моя, — затем он подумал о предстоящих, насущных делах. — Нам с тобой предстоит ещё одно важное событие в жизни.
— Экзамены! — слегка закатила глаза девушка. Она захотела чуть высвободиться из объятий юноши, но Иккинг неожиданно потянул её к себе поближе и полушёпотом ей на ушко произнёс:
— Не только… — томный взгляд парня заинтриговал девушку. — Выпускной. Ты ведь ещё не решила, с кем пойдёшь на бал? — лукаво полюбопытствовал юноша. Астрид состроила хитрый взгляд. Её глаза игриво забегали туда-сюда. Через несколько секунд она заявила:
— Вообще-то я уже решила, с кем пойду.
— Вот как? — продолжал лукаво улыбаться юноша. — И с кем же? Он выше меня? Красивее? Обаятельнее?
— Нуу… ростом он с тебя. У него чарующие глаза. Хорошо сложен. Да и целуется он классно… — игривая улыбка Астрид позволила ему не воспринимать сказанные ею слова всерьёз. Он лишь загадочно улыбнулся и совершил маленькую хитрость:
— Вот так? — Иккинг нежно впился в губы возлюбленной. Она закинула руки за его затылок, обхватив его шею. Юноша прижал её к себе, как можно плотнее. Спустя минуту сладостного поцелуя, который девушка уже не захотела прерывать, Иккинг почти торжественным тоном спросил её: — Астрид Хофферсон, ты пойдёшь со мной на бал?
— Да, мой Карасик, — они оба смущённо улыбнулись друг другу, а затем возобновили поцелуй. Он чувствовал тепло её тела, дыхания, ласковый счастливый взгляд через её сомкнутые, чарующие, небесно-голубые глаза. Как и Астрид. От столь дивной нежности их отвлёк взволнованный голос Валки:
— Сынок! Твой отец… он… — эмоции настолько переполняли женщину, что она не могла передать их смысл в словах.
— Ну, что сказал папа? — Иккинг и Астрид, казалось, волновались за Валку ещё больше, чем она сама.
— У нас состоится семейный вечер. Он будет сегодня дома.
— А… как он отреагировал на Ваше возвращение? — не скрывая любопытства в глазах и жестах спросила Астрид.
— Поначалу Стоик был шокирован… но… вы бы слышали, как он едва ли не кричал от… радости… ну, мне так подумалось. — слегка стеснительно улыбнулась Валка, ожидая возвращения своего мужа.
— Мама, это же… — Иккинг не мог найти себе места, чтобы не выкрикнуть «УРАААА!» — … ПОТРЯСАЮЩЕ!!!
Они втроём дружно обнялись, радуясь новому, счастливому повороту судьбы. Однако не все были готовы разделить их счастье.
Хезер чувствовала себя лишней в их доме. Она радовалась за Иккинга, что он обрёл мать и любимую, казалось, на всю жизнь… Но девушка не чувствовала покоя. Несмотря на возвращение домой, на Землю, Хезер по-прежнему ощущала себя самым одиноким человеком на свете. И, как она позже поняла, Абстрагирус это знал. Знал, что юная брюнетка будет чувствовать себя брошенной и никому не нужной. Поэтому он и вручил ей эту книгу. И Хезер, столь очаровательная, смелая, решительная (не меньше, чем Астрид), но не обрётшая ничего после этих приключений, приняла подарок Неприкаянного. Она коснулась пальцами обложки синего фолианта, и раскрыла его страницы. И там, на пожелтевших, в некоторых местах чуть почерневших, страницах, проявилась ещё одна запись, адресованная только ей:
«Ты встретишь большую любовь, и она заполнит пустоту в твоей измученной душе. Только, когда разорвёшь нити с новообретённой семьёй — моей семьёй, Хезер. Возьми этот фолиант с собой. Пусть он подсказывает тебе, что делать, когда твоя душа вновь отчается и ты будешь чувствовать себя брошенной и одинокой. Здесь есть заклинание, которое позволит тебе видеться с твоим лучшим другом — Беззубиком. Он так же скучает по тебе, как ты по нему. Аделина разрешила ему видеться с тобой. И скоро, в образе чёрной, как вороново крыло, летучей мыши, дракон явится к тебе домой. Когда солнце зайдёт за горизонт».