- Я знаю, что вы мечтаете стать врачом, - профессор опустил очки на нос, смерил меня оценивающим взглядом и сокрушённо покачал головой. – Признаю, ваше стремление весьма похвально, вы жаждете спасать жизнь страждущим…
Эх, профессор, знали бы вы кем я хочу стать, наверное, даже на порог университета меня не пустили бы. Я с детства обладала пытливым умом и прекрасной памятью, не боялась крови и использовала любую возможность, чтобы прибежать к папе на работу, а служил он у меня ни много ни мало судебно-медицинским экспертом. Конечно, маленькую девочку никто в секционный зал, где проводились вскрытия, не пускал, но я туда до поры до времени и не рвалась, мне хватало и рабочего кабинета с причудливым крутящимся стулом, массивным микроскопом, открывающий целый мир, необычайно увлекательный и скрытый от посторонних глаз, старенького компьютера, на котором бросались в глаза заголовки: Протокол вскрытия, Акт обследования помещения и совсем уж непонятное – квартальный отчёт. Став старше я стала замечать и обратную сторону папиной службы: вечерние, а порой и ночные вызовы на место преступления, почти полное отсутствие выходных или праздников, ведь беда, как известно, не выбирает время для своего вторжения. Но меня не пугали особенности работы, наоборот, я готова была преодолеть любую преграду на своём пути. Я решила стать судебно-медицинским экспертом как папа, которого искренне считаю самым лучшим мужчиной на свете, ведь именно он научил меня находить что-то хорошее даже в самой серьёзной неприятности. А ещё никогда и ни при каких обстоятельствах не терять чувства собственного достоинства, самообладания и чувства юмора.
Профессор, по моему отстранённому взгляду без труда поняв, что я перестала его слушать (как говорится, если в глазах собеседника застыл интерес, значит, он перестал вас понимать) возмущённо кашлянул, опять вздёрнул очки на лоб и с шумом опустился в кресло. Я поспешно изобразила на мордочке смущение и раскаяние, хотела даже ножкой по полу шаркнуть, да решила, что это уже перебор, не стоит ещё больше сердить того, от кого напрямую зависит будущее. Мужчина какое-то время побуравил меня тяжёлым испытующим взглядом сначала без очков, потом опустив окуляры на нос, но поводов придраться и тем самым закончив неприятный разговор выкинуть меня за дверь, не обнаружил. Я была прямо-таки воплощение невинности и раскаяния, даже затылок подозрительно зачесался, видимо, нимб вылезать начал.
- Сударыня, я понимаю, что вами движет исключительно благая цель, - профессор умолк, пробудив в моей душе шальную надежду, а вдруг сейчас свершится самое настоящее чудо, и мне позволят заниматься медициной.
- Да, вами движет благая цель, - снова повторил привратник медицинского рая, и я опять прикусила губу, понимая, что чуда не произойдёт. Не в этот раз точно.
Профессор откашлялся, опять принялся протирать очки, глядя поверх меня в какие-то незримые, девицам не доступные дали. Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Какой смысл продолжать разговор, если и так всё понятно? Я незамужняя девчонка, а значит, работать врачом мне никто не позволит. Вот такой вот печальный факт, от которого я наивно пыталась убежать все годы учёбы в университете.
- Вам нужен муж.
Я вскинула голову, словно космогонщик, наконец-то дождавшийся сигнальной ракеты. Что?
- Да-да, сударыня, - профессор неожиданно тепло улыбнулся мне и коротко кивнул, подтверждая свои слова. – Вы талантливы, умны, амбициозны, хотя это качество и не принято считать присущим женщинам. Я горжусь вами и уверен, что вы станете отличным доктором и не посрамите честь родного университета.
Моя выдержка рассыпалась мелкой космической пылью, я захлопала в ладоши, с трудом удерживаясь, чтобы не повиснуть у профессора на шее: