- Прошу слова! - раздался громкий хриплый голос. Из задних рядов к президиуму быстро шел высокий худой человек в элегантном кримпленовом костюме.
- Пожалуйста, - сказал председательствующий с некоторым удивлением. - Вы от какой организации, товарищ, назовите себя.
- Я от Марса, - ответил Зуй, занимая место на трибуне.
Поднялся невообразимый шум; часть присутствующих повскакали с выкриками: «Хватит нас дурачить!», «Что же это делается?», «Дайте ему сказать!». С величайшим трудом успокоив собрание, председательствующий хотел было обратиться к Зую с повторным требованием назвать себя и говорить по существу.
Поднялся невообразимый шум; часть присутствующих повскакала с выкриками: «Убрать его с трибуны!», «Хватит нас дурачить!», «Что же это делается?», «Дайте ему сказать!»… С величайшим трудом успокоив собрание и посовещавшись с членами президиума, председательствующий обратился к Зую с повторным требованием назвать себя и говорить по существу.
- Я и пытаюсь это сделать, - невозмутимо ответил марсианин. - Зовут меня Зуй, я командирован нашей академией наук для изучения общественного устройства землян, их быта и нравов. Миссия моя была засекречена, но пребывание здесь, беседы с земными друзьями убедили меня, что сохранение в тайне марсианского присутствия на Земле ошибка, чреватая самыми отрицательными последствиями. Ход вашего уважаемого собрания окончательно укрепил меня в намерении придать первому межпланетному контакту открытый характер. Я делаю это по своему почину и готов нести ответственность перед судом своих соотечественников в Марсополисе.
- Боюсь, вам придется прежде предстать перед местными народным судом по обвинению в мелком хулиганстве, - заметил из президиума Гвоздика, воспользовавшись паузой.
Зуй заметно смутился, но не стал отвечать на эту реплику. Он поднял руку, чтобы остановить вновь назревавший в зале взрыв возмущения.
- Еще два слова. Я решительно протестую против укоренившейся у вас привычки приклеивать ярлык марсианства ко всякого рода безобразиям и глупостям. Марсиане не несут никакой ответственности за грехи и грешки землян. Чем скорее будет покончено с этой оскорбительной для моей планеты манерой, тем,лучшие сложатся условия для контакта и взаимного оплодотворения двух великих цивилизаций.
Участники актива негромко переговаривались между собой, президиум сгрудился вокруг председательствующего. Наконец тот обратился к Зую, молча ожидавшему на трибуне:
- Чем же вы… гм… товарищ, докажете свое марсианство, виноват, свое марсианское происхождение.
- Я читаю мысли.
Гул разочарования.
- Ну хорошо, признаюсь: это я с помощью психоаналитического искателя системы академика Буя отправил в полет оперативного работника. Приношу извинения пострадавшему и обещаю впредь подобных опытов не допускать.
По реакции актива было видно, что и этот аргумент не произвел впечатления. Тогда Зуй решился на отчаянный шаг.
- Сейчас, - сказал он дрогнувшим голосом, - я нарушу еще один пункт своей инструкции и приму частично марсианский облик. Вот моя рука - смотрите! - На глазах у всех пальцы вытянулись, кисть изменила свои очертания и приобрела щупальцеобразный вид. Послышался истеричный женский вопль.
Зуй, решив, что ему удалось наконец убедить этих скептиков, закивал головой, как бы говоря: «Не сомневайтесь, здесь нет никакого обмана», с известной бравадой помахал два-три раза своей марсианской конечно-стью и, вернув ее в прежнее состояние, собрался сойти с трибуны.
Но тут вдруг из зала послышался громкий возглас:
- Ерунда, Акоп Акопян и не такие штучки выделывает, все дело в рукаве!
И посыпалось: «Циркач он!», «Иллюзионист!», «Фокусник!»
Всех перекричал чей-то злобный голос:
- Нет, товарищи, не циркач и не фокусник! Не позволяйте себя обманывать! Это стопроцентный жулик, еще один Гудаутов или из одной с ним банды.
- Гудаутов? - остановился Зуй и, вновь обернувшись к залу, с достоинством заявил: - Не отрицаю, Жора Гудаутов - мой друг.