- Лично мне, - сказал центурион, - наплевать на то, как устроена моя лошадь. Достаточно знать, чем ее следует кормить и как за ней ухаживать, чтобы она не пала в походе и вынесла в бою.
- Не забывай, однако, что лошадь, как и все живое вокруг нас, сотворена волею богов и по неведомым нам законам провидения. Машина же… да, я полагаю, лучше всего назвать это сооружение огненной машиной, создана руками и разумом человека, хотя, конечно, тоже по наущению Юпитера, пожелавшего поделиться со смертными частицей своего огненного могущества. Ты не сможешь убить лошадь, чтобы посмотреть, как она устроена, и затем вновь оживить. А я могу разобрать машину и собрать ее опять.
- И все-таки чего-то в ней не понимаешь?
- Не понимаю. Ни я, ни тем более он.
- Кто это он?
- Изобретатель.
- Как, разве это не твоя выдумка?
- Нет. Я лишь дал средства на сооружение машины, собрал опытных механиков, подсказал некоторые технические решения, в частности тот способ преобразования прямолинейного движения во вращательное, с которым ты только что познакомился. Могу с полным правом сказать: мне принадлежит заслуга теоретического обоснования принципа работы огненного двигателя.
- Кто же создал машину?
- Сейчас ты его увидишь, Гелиобал!
3
Невысокий коренастый человек отделился от группы работающих и приблизился к ним. У него была квадратная черная борода, правильные, но чуть тяжеловатые черты лица, из-под густых, сросшихся на переносице бровей поблескивали маленькие угольки-глаза. Плотно сбитое тело, прикрытое набедренной повязкой, отливало бронзой, как бывает у людей, привыкших постоянно трудиться под солнечными лучами, мускулистые руки выдавали недюжинную физическую силу. Наружность и имя изобретателя не оставляли сомнений: он принадлежал к финикийскому племени. Что до возраста, то при всей своей опытности центурион не осмелился определить его точнее, чем между сорока и шестьюдесятью.
- Слушаю, господин, - сказал он на скверном александрийском диалекте латинского языка. Голос у него был мягкий и звучный, благодаря этому иностранный акцент не резал слух, просто забавлял.
- Командующий здешним гарнизоном, - сказал инженер, - хотел познакомиться с создателем огненной машины. Может быть, он захочет задать тебе несколько вопросов.
Гелиобал молча склонил голову.
- Откуда ты родом? - спросил центурион.
- Из Карфагена. После его гибели мои прародители бежали к своим близким в Библос и нашли здесь приют. Вот уже в четвертом колене наша семья возделывает клочок земли неподалеку отсюда, выращивая виноград, оливы, кокосы.
- Значит, ты не раб?
- Я свободный человек.
- Почему же ты оказался на стройке храма вместо того, чтобы ковыряться в своем саду?
- Потому что я хотел построить машину.
- Видишь ли, - вмешался инженер, - в одну из своих поездок по окрестностям в поисках строительных материалов я попал на участок Гелиобала. Это оазис в здешних пустынных местах, тем более удивительный, что вокруг нет никаких признаков реки или хотя бы горного ручейка. «Где ты берешь воду?» - спросил я у хозяина. «Из земли» - прозвучал ответ. «Сколько же нужно людей, чтобы оросить такой сад?» - «Я обхожусь сам». И он показал мне колодец, у которого работала огненная машина, беспрерывно качая воду и подавая ее в оросительную сеть. Она была проще и значительно меньше этой, но построена по тому же принципу. Гелиобалу даже не приходило в голову, что он изобрел двигатель, который способен перевернуть мир. Не смешно ли?
- Никто не способен перевернуть мир, кроме Юпитера, - строго заметил центурион.
Инженер пропустил реплику мимо ушей.
- Ты понимаешь, - продолжал он, - что мне сразу пришла мысль о возможности использовать огненную машину на стройке храма. Гелиобал долго упирался, хотя я сулил ему крупное вознаграждение.
- Я пришел потому, что хотел построить большую машину, - сказал Гелиобал.
- Вот как! - Центурион метнул на него тяжелый взгляд. - Ах да, - сказал он с иронией, - ты же ведь свободный человек. Может быть, даже прямой потомок Газдрубала и Ганнибала? - Он сделал паузу, но финикиец молчал. - Кем бы ты ни был, запомни: если б ты отказался служить Риму за деньги, я мог бы тебя просто реквизировать.
- Не горячись! - сказал инженер, кладя руку на плечо распалявшегося офицера. - Не забывай, что земля - единственное, что кормит его семью, ему было нелегко с ней расстаться. Кроме того, Юпитер избрал этого человека своим орудием, чтобы передать через него секрет приручения огня. - Заметив, что аргумент произвел на центуриона впечатление, инженер поспешил окончательно погасить вспышку: - А сейчас настал момент испытания. Займи свое место, Гелиобал, отдай приказ своим людям, мы начинаем!