Слова эти находили живейший отклик в его душе, поскольку Гудаутов действительно жил каждый раз, как в последний. Во всяком случае, перед очередной отсидкой.
Гудаутова впервые назвали гражданином много лет назад, когда председатель райсовета вручил ему паспорт, а родня и местная общественность сердечно поздравили с приобретением широкого круга гражданских прав.
В следующий раз он был назван так уже в связи с нарушением своих гражданских обязанностей и попыткой присвоить не принадлежащие ему ценности. Потом Гудаутов неоднократно бывал в подобной ситуации, обращение «гражданин» ему полюбилось, он привык так представляться и даже думать о себе в третьем лице.
Вот и сейчас. «Гражданин Гудаутов, — мурлыкал он сам себе, шагая мягкой и цепкой поступью барса к свободному столику в темном углу ресторанного зала, — гражданин Гудаутов, ты настоящий мужчина!» Давно не было у него такой удачной операции. Три туго набитых бумажника добыто в одну железнодорожную ночь. За вычетом стоимости билета и саквояжика с грязным бельем, который пришлось забыть в вагоне, чистая выручка составила 1895 рублей. А какие сюрпризы таил элегантный чемоданчик из желтой кожи, который Гудаутов подхватил на выходе и с содержимым которого не успел ознакомиться? Жизнь и в самом деле была прекрасна!
Гудаутов привычно запечатлел в памяти расположение столиков, наметил кратчайший путь на волю и взял на учет ближних посетителей. Карта местности показалась ему благоприятной. Устроившись поудобней и надежно примостив чемоданчик у своей правой ноги, он позвал официанта и позволил себе расслабиться.
Прямо перед ним сидели двое мужчин и девушка. Одного из мужчин, крупного и румяного, который подносил бокал ко рту осторожными замедленными движениями, Гудаутов сразу окрестил лопухом. Второй был худ и истерически подвижен, ерзал на стуле, временами даже подпрыгивал и поглядывал по сторонам, явно не стесняясь привлекать к себе внимание. «Артист», — определил опытный Гудаутов. Как всегда, он с большим удовольствием оглядел девушку. На его вкус она была «не ахти, но ничего».
Следующие полчаса его внимание было занято выбором блюд. Официанты в провинции не меньше, чем в столице, проявляли к Гудаутову особое почтение. Чутье, видимо, им подсказывало, что этот смуглый южный человек с бархатными глазами, барскими манерами и фамильярным обхождением умеет легко зарабатывать деньги и привык сорить ими. Словом, сердца людей, занятых в сфере обслуживания, раскрывались перед Гудаутовым. Он был приятно удивлен изысканностью и широтой выбора пищи, предложенной вокзальным ресторанчиком. И лишний раз похвалил себя за решение сделать остановку в Заборьевске.
Дожевывая котлету по-киевски, Гудаутов с удовольствием поймал на себе заинтересованный взгляд девицы и немедленно ответил встречным взглядом. Его не смутило, что девица поспешно отвела глаза, — все шло как надо. Тем более, что «лопух», с которым Гудаутов, учитывая разницу весовых категорий, предпочел бы не вступать в прямой конфликт, куда-то исчез, а «артиста» можно было не принимать в расчет.
Шевельнув ногой, Гудаутов вспомнил о чемоданчике. Это несколько его утешило. «Ну, денег, конечно, там нет, не найдешь теперь дураков возить тугрики в такой упаковке. Но если человек отправился в дальнюю дорогу только с чемоданчиком, значит, в нем должно быть нечто стоящее.
Нет занятия более увлекательного, чем угадывать содержимое чужого чемодана, который стал твоим. На секунду выключившись из атмосферы, Гудаутов проворонил возвращение «лопуха» и его интенсивное переглядывание с «артистом». Он не смог оценить маневра двух официантов и нескольких добровольцев из публики, которые заняли стратегические позиции в зале, отрезав путь к отступлению. Но самым большим позором для профессиональной репутации Гудаутова стало то, что он не заметил, как к нему вплотную приблизился статный администратор, и не почуял никакого подвоха, когда тот осведомился, понравилась ли гостю заборьевская привокзальная кухня.
— Недурно, совсем недурно, — благодушно ответил он. — Можете, уважаемый, поблагодарить повара от имени… э… номенклатурного командированного.
— Издалека следуете? — дружески поинтересовался администратор.
— Из столицы, конечно, друг мой, — ответил Гудаутов.
— Как там она?
Гудаутов лишь закатил глаза и многозначительно покачал головой, давая понять, что с Москвой все в порядке. Но метр этим не удовлетворился, решив, видимо, выудить как можно больше сведений о положении вещей в столице.
— Приезжих небось много? — спросил он полуутвердительно.
— Хватает. — Гудаутов начал раздражаться.
— И откуда?
Это уже было нахальством.
— С Луны, — ответил Гудаутов и хотел было добавить что-нибудь покрепче, но тут вдруг до него дошло все сразу: «И пристает неспроста, и пялится подозрительно, и в окружение взял… Ах, чемоданчик, чемоданчик!»
Гудаутов молниеносно привел себя в состояние самообороны. В данный момент главной задачей стало не сказать ничего такого, что могло бы навести их на след. «А что им известно? Неужели по тревоге с поезда опознали чемоданчик? Я-то, идиот, выставил на обозрение! Однако никто вроде бы его и не замечает, все уставились на мой портрет. Усы не понравились, что ли?»
Гудаутов машинально провел рукой по своим мушкетерским усикам.
— А с других планет никого не встречали? — обаятельно улыбаясь, спросил статный администратор.
— Только с Марса, — быстро нашелся Гудаутов, тоже обаятельно улыбаясь. На какой-то миг ему подумалось, что местные шутники всего-то решили его разыграть. Но эта утешительная версия была перечеркнута сразу же, ибо слово «Марс» вызвало в зале необыкновенное движение.
«Артист», вскочив с места, завопил:
— Он, он, хватайте!
«Лопух», повинуясь призыву, в два прыжка преодолел расстояние между столиками. В момент оказались здесь и официанты с добровольцами. Дюжина рук цепко ухватила Гудаутова, он оказался в центре плотного кружка, который, быстро обрастая любопытствующими из персонала и посетителей, на глазах превращался в толпу.
— В чем дело? Уберите лапы! — возмущался Гудаутов, не теряя самообладания.
— Он, не пускайте! — кричал «артист», взявший на себя распорядительские функции.
— Кто «он»? Чего орешь? — повысил голос Гудаутов. — Вы, как официальное лицо, — обратился он к администратору, — будете отвечать за это беспримерное издевательство над личностью гражданина.
— Он еще хорохорится! — сказал кто-то из ближайшего окружения.
— Посмотрите-ка, какой кот! — добавил другой.
— Не запугаешь, мы вашу породу знаем! — продолжал голосить «артист».
— Вы не беспокойтесь, гражданин, — на всякий случай заявил статный администратор, — зря вас задерживать никто не станет.
— Чего время терять, отправьте его куда надо, — посоветовала какая-то дама.
— А в чем, собственно, дело? — спросил один из подоспевших.
— Платить не хочет, — разъяснил ему очевидец.
— При чем тут плата? — возмутился «артист». — Вы что, не видите, это ведь марсианин!
Кругом охнули.
— Что? — удивился Гудаутов. — Да вы все здесь спятили!
— Я сразу почувствовала, что он оттуда, — сказала дама, но без всякой враждебности, скорее даже с сочувствием.
— Какой там марсианин, чушь! — сердито заметил очевидец. — Он просто жулик!
— Я вам покажу жулика! — спокойно оскорбился Гудаутов.
— Не покажешь!
— А действительно, с чего вы взяли, что он марсианин? — обратился какой-то другой скептик к статному администратору.
— Я, товарищи, действовал по сигналу этого молодого человека, — администратор кивнул в сторону «лопуха».
— Будушкин, — представился тот. — Я, строго говоря, тоже сомневаюсь в этой гипотезе.
— Какой гипотезе?
— Ну, что марсиане сумели к нам внедриться. Я читал у Айзека Азимова…
— Это к делу не относится! — оборвали его.
— Не морочьте нам голову, юноша. Возвели поклеп на человека, учинили скандал, а теперь сваливаете на какого-то ветхозаветного Исака.