Выбрать главу

От Свирицы до Куйвасари по каналу мы в тот раз допихались кольями.

На кладбище тихо. Спите, ребята, земля да будет вам пухом!

Владимир Торопыгин, поэт, редактор журнала, мой друг сердечный. Прости, Володя, тебя давным-давно нет, а я все гуляю. О, как мы гуляли с тобой! В последний вечер я сидел у твоей постели. Рак тебя выгрыз, выпил, иссушил, выголил тебе череп. Ты оторвал лицо от подушки, сказал:«Ты знаешь, меня вызывали в ЦК, мне предложили стать королем Испании...» Наутро позвонила твоя жена Майя:«Володи больше нет».

Ну вот, Володя, теперь ты в том месте, где все испанские короли (за исключением ныне здравствующего). Я полагаю, у вас на том свете титулы упразднены, равно и место прописки... И все же и все же, будь на то моя воля, когда придет мое время, и я бы к вам в Комарово... Но, я слышал, комаровское кладбище нынче только для новых, для Комарова, который построил за́мок... Впрочем, не все ли равно...

Поют на кладбище дрозды о том, что май, пора гнездовий, до первой северной звезды... А ночью слышен голос вдовий: «Мой незабвенный, жди меня, и я приду к тебе в могилу...» На вещий крест в преддверье дня садится ангел шестикрылый иль серафим — не разберешь... А где-то в поле сеют жито. «Мой милый, ты меня не ждешь, а я храню, что пережито». Поют весенние дрозды в большом лесу на этом свете, до первой северной звезды... И дева плачет на рассвете.