Ховард неожиданно замолчала и перевела на Дилана вопросительный взгляд. Хитрая усмешка на его лице заставила подозрительно прищуриться. Сердце девушки неумолимо трепетало в груди, дыхание перехватывало, а ледяные ладони становились влажными. Стефани замерла в судорожном ожидании, не сводя глаз с ОʼБрайена. Её пугал пристальный взгляд карих глаз и странное выражение лица. Она не знала, о чём парень думает и зачем подстерег её поздним вечером.
Дилан боялся пошевелиться, чувствуя мучительное напряжение. Тяжесть на сердце отдавалась дрожью по телу, а перед глазами нависла пелена страха. Он сотни раз продумывал начало серьёзного разговора, но в нужный момент все мысли спутались, а волнение кувалдой било в виски, раскаляя кровь. ОʼБрайен не придумал ничего умнее, чем просто поцеловать Стефани. Брюнетка не успела вздохнуть, как Дилан впился жаркими губами в её губы. Его могучие руки обхватили её за талию, притягивая к себе как можно ближе. Ховард так долго изнывала от мучительного ожидания, что не стала сопротивляться. Волна приятного томления накрыла с головой. В этот сладостный момент окружающий мир рухнул, как стены замка, оставляя их наедине впервые за долгое время. Они запомнят этот волшебный вечер надолго, а, может, и навсегда.
========== 13. Прощай ==========
Наука называет человека высокоразвитым сильным существом, которое отличается особым интеллектом и способностью пытать настоящие чувства. Загвоздка заключается в том, что именно способность чувствовать губит человека, делая его слабым и уязвимым. Ты можешь быть целеустремлённым и здравомыслящим человеком, который многого добился в жизни, но ты никогда не избавишься от навязчивого чувства неудовлетворённости, пытая недостаток любви. Самые успешные личности страдают от одиночества, выставляя запреты на любые проблески светлого чувства. Глупость человека, собственно, и проявляется в том, что он не позволяет себе полностью познать вкус счастья, растворяясь в нём с головой.
Мы — трусливые по своей природе существа — упрямо ждём прихода опасностей, которые настигнут нас при малейшем обострении чувств, и отказываемся жить моментом, который порой может подарить море удовольствия. Мы — узники жестокой реальности, которая своими оковами перекрыла нам доступ кислорода. Мы перестали мечтать и верить в любовь, постоянно отыскивая в каждом слове или поступке подвох. Мы задыхаемся во лжи, живя строгими принципами и ограничениями. Избыточная осмотрительность до добра не доводит, когда речь идёт о человечности.
Именно настоящая головокружительная любовь делает нас людьми, зарождая в сердце стебли милосердия и взаимопонимания. Смысл настоящей любви заключается в том, что она должна быть бескорыстной, откровенной и взаимной — бесценный дар, который объединяет два сердца. Докучный груз, который камнем висит на шее, — это не любовь, а сгусток страданий и слёз. Любовь не скрыть на дне сердца и не спрятать под маской равнодушия: сильные чувства, бурлящие по венам, выдают лучистые глаза, обжигающие прикосновения, жаркие объятия и дрожь в голосе. Если ты найдёшь свою любовь, то обязан бороться за неё до конца, потому что на кону стоит нечто большее, нежели твое счастье — решается судьба другого человека.
Лорен подорвалась на кровати от ушераздирающего крика Дилана. Стивенс бросилась трясти парня за плечи, чтобы разбудить. ОʼБрайен конвульсивно вздрогнул и открыл глаза, уставившись на нависающий над ним серый потолок. Лорен, протирая сонные глаза, изумлённо посмотрела на возлюбленного, который сел рядом с ней. Он так тяжело дышал, что девушка с опаской коснулась его плеча, заглядывая прямо в глаза.
Холодный пот ручьями струился по вискам, а сердце выскакивало из груди. Дилан не мог избавиться от необъяснимого кошмара уже третью ночь подряд, продолжая будить Лорен своим тревожным криком. Каждую ночь после выматывающего секса со своей девушкой ОʼБрайен неохотно погружался в сон, предчувствуя появление кошмара. Он падал в неведомую пропасть, где стояла знойная тишина и угрожающий мрак. Прозрачная пелена тумана погружала его в свои объятия, и вновь перед глазами появлялась несменная картина: Стефани, одетая в длинную белоснежную рубашку, шла по дну иссиня-черной реки и чугунно-глухим голосом звала Дилана, а он не мог сдвинуться с места, словно демоны тьмы приковали его к земле, потом перед ним последний раз мелькала голова Ховард, и вязкая вода её затягивала. Горький страх сдавливал сердце, но парень не решался рассказывать кому-либо об этом сне, тем более Стефани.
Пока Лорен искала по комнате своё синее платье, Дилан неподвижно сидел на кровати, словно в беспамятном дурмане, и даже не моргал. Его стеклянные глаза были устремлены в пол, а руки до покраснения сжимались в кулаки. Стивенс нежно коснулась губами его щеки на прощание, прежде чем захлопнуть дверь.
ОʼБрайен остался наедине с тревожными мыслями, вспоминая свой сон. Он понимал, что эта жуткая картина снится ему не просто так и должна что-то обозначать. Дилан вспоминал каждую деталь, от которой сердце неприятно ударялось о грудную клетку, а ладони становились влажными, но по-прежнему оставался в неведенье. Колкие воспоминания не вызывали разумных мыслей, которые могли бы объяснить смысл кошмара. ОʼБрайен хрустнул пальцами, натягивая синюю футболку, и поднялся на ноги. Он внимательно посмотрел на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, и прищурился. Время для завтрака было позднее, но нужно было что-то перекусить, иначе бы не удалось избежать нотаций отца. Дилан надел первые попавшиеся спортивные штаны, недовольно зевая, и последовал на кухню.
От лица Дилана
Сквозь широкие окна просачивались слепящие лучи солнца, которые заливали кухонный стол. Я сдавленно вздохнул, присаживаясь за стол. На кухне приятно пахло грибным супом, который Брианна любила варить по утрам, когда у неё было хорошее настроение. Я не смог сдержать довольной улыбки, вдыхая сочный аромат, доносящийся из кастрюли. Невольно обрадовавшись, что мне удастся поесть в одиночку, я принялся уплетать суп. Я мог бы без излишних сомнений назвать сестру шеф-поваром за её потрясающие блюда. Как часто любил подчеркивать отец: «Кухня — это твоя стихия, Бри».
Мои надежды на спокойный завтрак развеялись, как листья от бурного ветра, когда в дверном проёме показалась Брианна. Тёмные волосы, как обычно, были собраны в высокий хвост, и черный шёлковый халат был связан на талии бантиком. Издав отрывистый вопль, я отмерил сестру строгим взглядом и продолжил есть.
— Твоя ночная бабочка уже улетела? — ухмыльнулась Брианна, поворачиваясь ко мне спиной. Я злостно отбросил ложку в сторону и уставился на сестру, требуя объяснений. Она с невинной улыбкой поставила на стол тарелку с супом и села рядом со мной. Бри нравилось умышленно меня задевать, выдерживая длительную паузу. От её молчания я раздражался ещё больше и просто кипел от гнева. Сестра не обращала никакого внимания на мои вспышки ярости, словно испытывала терпение до конца. Когда я начинал свирепо сжимать кулаки и намеревался уйти, она продолжала разговор. Кривая ухмылка на её лице показалась мне странной, будто под ней скрывалось что-то тайное.
— Я сотню раз просил тебя перестать называть так Лорен, — отчеканил я, поднимаясь со стула. Дыхание заметно участилось, а сердце по неизвестной причине съежилось.
Я вызывающе скрестил руки перед собой и отошёл к окну. Брианна буравила мою спину вопросительным взглядом, но делала вид, что продолжает спокойно есть. На подоконнике случайным образом оказались папины сигареты, и я потянулся к открытой пачке. С самого утра настроение оставляло желать лучшего, поэтому я не видел ничего зазорного в том, если сделаю пару затяжек. Брианна не разделяла моего мнения и ловким движением руки запустила пачку в мусорное ведро.