Впрочем, похоже, его мнение спрашивать никто не собирался.
Минут через тридцать эльф начал остывать. А через час окончательно сдался. Резко остановившись, так что задумавшаяся Летти лишь чудом на него не налетела, юноша обернулся и тихо поинтересовался:
— Ты хоть сама понимаешь, во что нас втянула, согласившись его забрать?
Девушка непонимающе захлопала глазками, и Элиашу ничего не оставалось, кроме как пуститься в пространные рассуждения:
— Да, трау рассказали, в какую сторону надо идти, чтобы не натолкнуться на то самое чудовище. Да, трау показали, в какой стороне живет племя, с которым они контактируют, можно будет спросить у них дорогу до Караима или Леса.
Элиаш не стал уточнять, что и так чувствует примерное направление, в котором надо двигаться, чтобы попасть в родной город.
— Но пойми же! — окончательно взорвался он. — Это заглот! Его надо кормить, поить…
— Он сам найдет чем перекусить, — пожала плечами дриада.
— Или кем, — мрачно подтвердил ее мысль парень. — Ну хорошо, прокормить ты его прокормишь. А если он захочет подзакусить тобой?
— Мама трау ему объяснила, что нас есть нельзя. Правда, маленький? — проворковала Летисия, поглаживая заглота по пушистой шерстке.
Эльфа передернуло. Но менять свое мнение он не собирался:
— А если мы куда-нибудь придем? Как ты объяснишь, что у тебя на плече сидит хищник?
— Я скажу, что он приручен. Или попрошу его спрятаться, пока мы не пойдем дальше.
Элиаш судорожно попытался придумать, что еще можно сказать, ничего не надумал и сдался:
— Звать-то твоего зверька как?
Девушка только улыбнулась:
— У трау до рождения нет имени.
Ее спутник поперхнулся воздухом:
— Что значит «до рождения»? Он же существует!
Зверек зашевелился и, как ни странно это звучит по отношению к пушистому шарику, сладко зевнул: эльф разглядел алый провал ротика и четыре ряда крохотных остреньких зубок.
Летти вздохнула и принялась мягко, словно ее собеседник был тяжело больным или чересчур глупым, объяснять:
— Он родился как заглот. Но еще не родился как трау. Поэтому имени у него пока что нет.
Честно говоря, Элиаш мало что понял из ее объяснений, но успокаиваться не спешил:
— И как тогда его звать, если он потеряется? «Заглот, иди сюда»?
Девушка на миг поджала губы и неуверенно протянула:
— Может, тогда стоит самим придумать ему имя?
Эльф вздохнул, окончательно поняв, что так просто от лесного чудовища не избавиться. И неизвестно еще, кто из двоих его спутников был этим самым чудовищем…
— Придумывай сама.
Следующие пятнадцать минут за спиной у Элиаша звучало задумчивое:
— Пушистик! Нет… Глазастик! Тоже нет… Ушастик! Опять не то…
Парень в который раз за последние несколько дней проклял все на свете.
Летти первой заметила, что лес изменился. Ветви деревьев, вместо того чтобы пытаться поймать за руку проходящего мимо путника, испуганно отдергиваются в сторону. Трава расступается под ногами… И даже редкие опавшие листья шуршат как-то по-другому.
Девушка замерла, удивленно огляделась по сторонам.
Уже с юности лесной мир для дриад становится привычным и понятным (пусть даже ты находишься на огромном расстоянии от дома), и когда природа ведет себя не так, как должна, это заставляет задуматься.
Конечно, нельзя сказать, что знаешь все. Например, до сих пор неизвестно, почему Дольшери, четвертая мама, потеряла память, но там хоть что-то ясно и понятно! А здесь не понятно ничего.
— Что случилось? — оглянулся идущий впереди эльф. Девушка замолчала очень неожиданно, и это не могло не озадачить.
Летисия на миг закусила губу, не зная, как правильно начать, и тихо заговорила, с трудом подбирая слова:
— Лес… неправильный. Он должен быть другим. Злым. Хищным. Голодным, в конце концов. А он напуган. Посмотри вокруг!
Эльф послушно огляделся по сторонам, а девушка между тем продолжала:
— Тут же все неправильно! Возле твоей левой руки яра-лиана, попробуй до нее дотронуться.
— С ума сошла? — поперхнулся парень. — Может, мне ее еще погладить? Или колыбельную спеть?
Заглот недовольно зашебуршился на плече у дриады, но девушка этого даже не заметила, лишь плечами пожала:
— Не хочешь? Значит, я сделаю.
И прежде чем юноша успел хоть что-то сказать, бесстрашно протянула руку к растению.
Перехватить ее ладонь в воздухе эльф не успел. Впрочем, это и не понадобилось. За мгновение до того, как хищные шипы должны были впиться в незащищенную кожу, ветвь отдернулась в сторону, чудом не задев Элиаша, пораженно наблюдающего за этим представлением. В последний миг хищный вьюн успел вновь изменить направление движения, а потом и вовсе, словно испугавшись, прижался к стволу ближайшего дерева и забился мелкой дрожью. Только что не взвыл.