Они посмотрели в ту сторону.
Внизу, огибая билетные кассы, спотыкаясь о растяжки балаганов и оглядываясь через плечо, бежал мальчик.
— Помогите! Он гонится за мной! — кричал мальчик. — Ужасный! Ужасный! Я хочу домой!
Мальчик подбежал и прижался к отцу Уилла.
— О помогите, я потерялся, я боюсь. Отведите меня домой. Это человек с татуировками!
— Мистер Дак! — удивился Уилл.
— Да, он! — затараторил мальчик. — Он там внизу! Ой, остановите его!
— Уилл, — отец поднялся на ноги, — позаботься о Джиме. Попробуй сделать искусственное дыхание. Хорошо, малыш, идем.
Мальчишка пустился бежать.
— Сюда, сюда!
Побежав следом, Чарльз Хэлоуэй присматривался к обезумевшему от страха мальчику, увлекавшему его за собой; он разглядывал голову, очертания фигуры, и в особенности, как линия спины переходила в бедра.
— Мальчик, — окликнул он его уже в двадцати футах от того места, где Уилл склонился над Джимом, — как тебя зовут?
— Некогда! — крикнул тот на бегу. — Джед. Скорее! Скорее!
Чарльз Хэлоуэй остановился.
— Джед, — позвал он. — Мальчик остановился и, обернувшись, потер ладонями локти. — Сколько тебе лет, Джед?
— Девять! — ответил мальчуган. — Черт побери, нам надо спешить. Мы…
— Прекрасный возраст, Джед, — перебил его Чарльз Хэлоуэй. — Всего лишь девять? Такой юный. Я никогда не был таким.
— Черт бы вас побрал! — злобно заорал мальчишка.
— Пожалуй, ты и сам возьмешь, кого захочешь, — сказал Хэлоуэй и шагнул к нему. Мальчик отшатнулся. — Ты боишься только одного человека, Джед. Меня.
— Вас? — мальчик все еще пятился назад. — Что за вздор! Ерунда! Почему же вас?
— Потому что иногда добро вооружено, а зло безоружно. Иногда трюки не получаются. Иногда людей не удается перестрелять поодиночке. Этой ночью из твоего «разделяй и властвуй» ничего не получится, Джед. Так, куда же ты ведешь меня, Джед? Может быть, в львиную клетку, которую ты приготовил для меня заранее? Куда-нибудь вроде Зеркального Лабиринта? Ну так что же, Джед? Давай-ка закатаем твой правый рукав, а, Джед!
Огромные глаза как лунные камни сверкнули на Чарльза Хэлоуэя.
Мальчик отпрянул назад, но он успел схватить его за рубашку, и вместо того, чтобы просто закатать рукав, сорвал всю ее целиком.
— Да, Джед, — почти спокойно заключил Чарльз Хэлоуэй. — Все в точности, как я и думал.
— Вы, вы, вы, вы!..
— Да, Джед, я — это я. Но главное — ты. Посмотри-ка на себя.
И оглядел его.
А там по тыльной стороне мальчишеской руки, по пальцам и вдоль запястья ползли синие змеи с ядовито-голубыми злобными глазами, синие скорпионы метались рядом с голубыми акулами, вечно голодными, разевающими пасти, чтобы сожрать всех уродов, выколотых так тесно, что щека одного прижималась к щеке другого, кожа к коже, тело к телу. Уроды теснились по груди сверху донизу, толпились на мальчишеском торсе, прятались в складках кожи на этом маленьком-маленьком, слишком маленьком, продрогшем и дрожащем от страха теле.
— Что и говорить, Джед, тонкая работа, это просто искусство.
— Вы! — мальчик ударил его по лицу.
— Да, это все еще я, — Чарльз Хэлоуэй спокойно принял удар и стиснул мальчишку.
— Нет!
— О да, — сказал Чарльз Хэлоуэй, сжимая его правой рукой, тогда как изуродованная левая беспомощно свисала плетью. — Да, Джед, попробуй-ка теперь, вывернись, попробуй убеги. Да, ты здорово придумал. Заманить сначала меня, расправиться со мной, а потом вернуться за Уиллом. А если нагрянет полиция, что же, ты всего лишь десятилетний мальчик, а карнавал, конечно, он не твой, как можно! Стой смирно, Джед. Что ты дергаешься? Полиция не успеет и глазом моргнуть, а владельца карнавала и след простыл, разве не так, Джед? Замечательно придумано.
— Вы не должны меня обижать! — завопил мальчишка.
— Забавно, — ответил Чарльз Хэлоуэй. — А мне кажется, что должен.
Он почти нежно все крепче и крепче прижимал к себе мальчика.
— Убийца! — истошно завопил мальчишка. — Убийца.
— Я не собираюсь убивать тебя, Джед, или мистер Дак, или как тебя еще. Ты сам себя убьешь, потому что ты не можешь быть рядом с такими людьми как я, уж если не так близко, то по крайней мере так долго.
— Злой! — застонал мальчишка, изгибаясь и корчась. — Вы злой!
— Злой? — отец Уилла засмеялся, и от его смеха мальчишка покрылся пятнами, словно от осиных укусов, и он задрожал еще сильней. — Злой? — Мужские руки крепко держали маленькое тело, словно липкая бумага муху. — Странно слышать это от тебя, Джед. Хотя, возможно, тебе так и кажется. Злому добро кажется злом. Я буду делать тебе только добро, Джед, я буду просто держать тебя, и наблюдать, как ты сам себя отравляешь. Я буду делать тебе добро, Джед, мистер Дак, мистер Владелец Карнавала, мальчик, пока ты не расскажешь, что случилось с Джимом. Разбуди его. Освободи его. Верни его к жизни.