И в следующий миг он почувствовал на шее прикосновение костлявых пальцев. Огненная боль полоснула по коже, наполнив мозг огнем и вспышками ярких цветов. Тело человека неестественно изогнулось, правая нога подломилась под углом, и треснула кость. Мертвец приблизился вплотную к лицу Селима, дохнув на него смрадом чужеродных бездн. И страшный смех вновь раздался в голове человека.
А из левой глазницы мертвеца выглянула на свет темно-синяя маленькая змейка с острыми клыками и глазками-искорками. Но Селим уже не видел ее, мрак высасывал его грешную душу. Змейка, недолго думая, стремительно метнулась к Селиму, пробила его глаз и углубилась внутрь головы, достигнув мозга человека. Селим еще раз дернулся, пронзительно взвизгнул и затих. Смерть, наконец, раскрыла для него свои объятия, но нашел ли он в них долгожданный покой?
Мертвец же, оскалившись, прильнул к шее Селима и, прокусив острыми зубами плоть, добираясь до вены, начал пить остывающую человеческую кровь, медленно насыщая свое страшное тело. Утолив на какое-то время свою вечную жажду, он откинул сморщенный труп человека в сторону. Тело мешком рухнуло у дальней стены, из-под него выскользнула юркая змейка и по ноге взобралась к демону на живот, исчезнув среди слизких кишок. А к трупу стремительно метнулась черная тень, словно сгусток самого мрака.
Мертвец раскинул руки в стороны и оглушительно взревел, наполнив камеру и коридор вибрацией звука.
Дикий предсмертный крик Селима, полный невыносимой боли и страха, понесся далеко по темным коридорам старой тюрьмы. Он заметался в плену вереницы камер, забился под низким каменным потолком, а затем растаял в ночной тишине, словно его и не было, лишь странная дрожь, скользящая по шершавым стенам, еще напоминала о нем. Но вот прекратилась и она.
Два молодых стражника, недавно принявшие пост у вечерней смены, в стареньких пропыленных одеждах сидели у самого входа в каземат, пристроившись на пустых бочках, и при свете одинокого факела, установленного в ржавом держателе на стене, резались в кости, коротая длинную ночь. Спать еще не хотелось да они и не рискнули бы пока, вдруг нагрянет проверка. Старик Мансур, начальник стражи тюрьмы, очень любит внезапные обходы. Благо, что лишь до полуночи, поле его прихода можно не ждать. Но лучше подстраховаться. Воины еще хорошо помнили тот случай, когда один из стражей заснул, а второй в это время развлекался с девицей, что с улицы Лазар, и в их смену совершил побег знаменитый Дархан — вор, убийца и насильник — с трудом пойманный специально собранным отрядом под предводительством мага в горах на западе. Стражников арестовали, засадили в храмовые катакомбы и долго о чем-то пытали в мрачных нижних комнатах. Оттуда нерадивых вояк вынесли вперед ногами. Их отнесли на ближайшее бедняцкое кладбище, где и похоронили в безвестной могиле. Никто не хотел бы последовать вслед за ним.
А висельников сейчас в тюрьме хватает…
Далекий вибрирующий звук, наконец, достиг ушей стражей, ровное пламя коптящего факела дрогнуло, и черные тени в припадке заметались по пыльным стенам. Охранники как раз начали новый круг. Кхамару сегодня крупно не везло, он уже проиграл пять серебряшек и страстно хотел отыграться. Его напарник, потягивая слабое вино, купленное в ближайшей пивнушке, азартно улыбался, поглядывая на кучку монет, лежащую на столе, уже принадлежащую ему. Вечер обещал быть интересным.
— Что это было? — прислушался он к навалившейся вслед за звуком тишине. — Ты слышал?
— Ветер, наверное. Может кто-то кричал. Эти висельники любят по вопить ночами. Не спится им. Ну что, продолжим?
— Может, стоит проверить. Раньше я ничего подобного не слышал. Жуть просто.
— Да брось ты, что там может случиться. Это же тюрьма. — Кхамару очень хотелось отыграться, поэтому ему было лень обращать внимание на что-то помимо игры. — Ну, вот и мой ход!
Он потряс деревянную кружку, в которой бренчали деревянные кубики, резко хакнул и перевернул ее. На грубый стол выпали пять костяшек, испещренные знаками и рисунками.
— Ну, наконец-то! Смотри, мой дом бьет твой по всем статьям.
— Подожди. Слушай, там, по-моему, еще и воет кто-то. Надо все-таки проверить, что-то мне не спокойно. Вдруг кто-нибудь из этих дармоедов там сейчас помирает.
— Ха, да пусть мрут! Нам то, что за дело! Наша задача следить, чтоб они не убёгли, а все остальное — побоку. Думаешь, начальника волнуют страдания этих смертников. Да он рад будет, если они все разом подохнут. Места в тюрьме больше будет, да и нам меньше возни с ними.