Потому как не было нужды в спасении христиан, я лично явился сюда пособником персов. Так и должно было быть, прежде всего, ввиду родства моего с ними, а затем потому, что хотя персы не стоят за истинную веру, но научены в создателе и веруют в бытие духовное. Вы же совершенные невежды и неразумны в божественном, словно лошади и мулы, коих творец не сподобил быть служителями Его.
И разум твой – одно из отравительных дел мира сего, потому как восхваляешь предательский поступок того ястреба, что сожрал его выходившую ворону. А природа наша в том и есть, чтобы положить души найти за благодетелей наших и удостоиться милости господней, и обрести жизнь присносущую и в мире этом добиться славы человеческой. И коли помрем мы во имя божие и заповедей его, войдем в бессмертие и жизнь обретем чрез смерть».
Тогда царь синдский сказал: «Велеречивы и пусты разглагольствования наши, но то, что говоришь ты, мол, «померев во имя господа моего, жизнь обрету чрез смерть», следовательно, ежели человеку ведомы грядущие величие его и блага, то в таком случае ему бы надлежало стремиться к удалению в потустороннее царство. Отныне мне понятно стремление твое к отбытию в потусторонний мир. Выходи на единоборство со мною, чтобы сраженному тебе обрести жизнь чрез смерть, ибо вельможа твой уже стал твоим предтечей и готовит тебе там пристанище». //
[194]Сказал, Вахтанг: «Ныне смерть моя не зачтется мне во благо, ибо грешен я и не исполнил сполна заповедей господних и не вполне загладил грехи мои покаяниями, но мощен Христос, и не страшит меня смерть от руки твоей, ибо Он есть покровитель мой, коим огражден я надежно. Многомилостивый господь мощью своею самовластною чрез меня, раба своего, умертвит хулителя Его, и душа твоя отойдет во тьму кромешную, в геену огненную».
Тут и выступил царь синдский, а Вахтанг обратился к соратникам своим: «Уповайте на господа и крепите тыл мой». И Вахтанг выступил. Оба сжимали копья. И стали носиться по ристалищу и каждый из них стремился пронзить другого острием копья. Наконец синдский царь улучил миг и, готовый вонзить в Вахтанга копье, бросился, чтобы сразить его. Но по отваге, ловкости и стати своей, Вахтанг увернулся и избег удара, обошел его, словно вихрь, и поразил синдского царя в левое плечо. Не спасла его твердость доспехов, и получил глубокую рану, потому как пронзил его на глубину с локоть. И пал царь синдский, и подошел к нему Вахтанг, протянул руку, схватил его за ногу и приволок к персидскому царю.
Тут все воинство гласом зычным воздало хвалу Вахтангу, и присполнились радости царь персидский и весь лагерь его. И подходили все знатные к царю Вахтангу с приношениями и подносили дары. Затем персидский царь вызвал искусного врачевателя и приставил его к синдскому царю, чтобы исцелить его от ран и получить от него всю (страну) Синд. А синды в отсутствие своего царя имели (царем) сы[195]на его. //
Тут царь Вахтанг дал совет царю персидскому отпустить синдского царя, взять с него дань и заложников, потому как покорить Синд было бы не по силам. Царю персидскому пришелся по душе совет Вахтанга: отпустил царя синдского, взял с него дань вдвое больше той, которую взял в Индии, да двух сыновей в заложники и всю эту синдскую дань персидский царь даровал Вахтангу.
Тогда же царь синдский в великой любви подружился с Вахтангом; прежде всего потому, что как попал он в руки Вахтанга, тот не умертвил его, а живым доставил персидскому царю; затем потому, что благодаря Вахтангу же был освобожден из полона. И поднес он Вахтангу дары превеликие и несравненные. И ушли из Синда на четвертый год по вступлении в него, и остались в целости города синдские: Синдила, Топори, Кимраи151.
А оттуда вступили в Абашети. Абаши же населяли страну, окруженную водами и камышами, тут не ходили корабли, не бродили звери, и были они порубежны с Персией, и находились (в состоянии) затяжной войны. Однако течение вод изменили, камыши спалили огнем и полонили всю Абашети. И разделил царь персидский абашей надвое: одну половину оставил на месте а, другую – около тысячи домов – забрал с собой и расселил их по разным местам. Это и есть курды, потомки полоненных тогда абашей152.
На восьмой год своего вступления в Персию Вахтанг вернулся в Антиохию и явился в Урха. А царь персидский предложил Вахтангу в супруги одну из своих родственниц царственных. Но Вахтанг сказал: «Не должно мне обладать, двумя женами, ибо у меня в супругах уже есть дочь кесаря»153. Тягостно стало от этого царю Хосро, но не обмолвился о том, а Вахтанг встретил в мире мать свою и сестру, и отправились к рубежам между греками и армянами.
Грек Леон и воины его направились в Шимшат. А Вахтанг отправил гонца с поручением забрать супругу свою да католикоса Петра и епископа Самуила. Повернул Вахтанг в Картли, (здесь) вышли ему навстречу сын его Дачи, а заодно с ним и все спасалары, а вместе с ними и епископы. Но как проведал епископ, что царь отправил посланника, чтобы привести католикоса и епископов – огорчился и даже стал протестовать и сопротивляться, отправил (гонца) к царю со словами, а именно: «Ты, видать, отрекся от Христа и начал уповать на огонь»154. Но Вахтанг отправил к нему гонца со словами, а именно: «Мощью Христа вступил и по праву мощи Христа же выступил я, и, ведает бог, нет на мне вины. Но я отправил посланника, чтобы вызвать католикоса и епископов.
И как только услышал об этом епископ, поверил и решил смятением оттянуть то дело – прибытие их; и проклял царя и всю рать его. Но царь сказал: «Потому как мы ни в чем не повинны, надлежит нам быть смиренными». Прибыл царь и спешился, чтобы приложиться к стопам епископа, но тот брыкнул ногой и каблуком обуви ударил государю в уста и выбил ему зуб. Но царь ответил: «Сия наглость и гор[197] дыня твоя – козни дьявольские. // Ежели тебя возмутило обилие грехов моих, ты не вправе озлобляться, но прощать, как глаголит Евангелие, а именно: «Не гаси светильник чуткий, не попирай тростник растоптанный»155. Тебе же мнится, будто своими кознями ты прервешь в нас любовь ко Христу, и особенно стало очевидным коварство твое, когда узнал ты, что в Картли приведен (человек), которому будет поручено стоять над тобой, и загорелся ты злою завистью, словно Иуда к Петру, ибо подобен ты Иуде, а церковь подобна Петру. Ты – сребролюбец и казначей Христов156. Ныне я отсылаю тебя к патриарху в Константинополь и да рассудит он тебя по праву».
И отправил его с посланниками и с ним зуб свой, просил патриарха спешно выслать католикоса и двенадцать епископов. А из них (просил) католикосом Петра и епископом – Самуила, а прочих – кого бы заблагорассудили. И как достиг епископ Микаэл (Константинополя), говорил ему патриарх: «Потому как из-за тебя пролилась на землю кровь – ты не достоин быть епископом, к тому же за дерзость в отношении царя ты заслуживаешь казни, ибо сказано: «Повинуйтесь царям вашим, ибо не беспричинно вооружены они мечом, но от бога властвуют, словно львы среди овец». И заточили епископа Микаэла в монастырь Бдящих.
И отправили священника Петра и монаха Самуила в Антиохию. И написали патриарху антиохийскому кесарь и патриарх константинопольский следующее, а именно: «Спервоначала у истоков обращения Картли женщиной-римлянкой был направлен туда епископ, ибо между персами и греками происходила смута и потому не довели до всех законов веры: поскольку ведомо вам, что Картли и Восток и Север принадлежат святому престолу, как о том установлено в благовествованиях апостолов, а им-то и предоставлены пре[198]имущества». И сообщили // о всех делах великого царя Вахтанга, а именно: «Того епископа, что был ими поставлен, мы выдворили, и отныне Картли воистину новообращенная. Ныне благослови этих двух, требуемых ими, а из прочих двенадцати благослови тех, коих тебе заблагорассудится. Пусть отправятся к нам, дабы отпустили мы их с дарами и (всем) необходимым». И патриарх антиохийский благословил двенадцать епископов157 и Петра в католикосы.
И прибыли они в Константинополь. Царь поднес им многочисленные дары, и дочь свою именем Елена отдал в супруги Вахтангу и отрядил ей в сопровождение великую рать до рубежей Армении. Здесь их встретил царь Вахтанг, после чего и вернулись воины греческие. И отправились грузины во Мцхету.