Об авторе лермонтовских портретов: «По метрическим Вольмарским книгам значится, что у станционного смотрителя Фридриха Шведе и жены его Софии Юлианы урожденной Клей родился на почтовой станции Феликсе сын Роберт Константин Шведе 6 декабря 1806 года»[283].
Отчего возникла устойчивая путаница имен? Отчего исчез из летописей русского искусства воспитанник Петербургской Академии, который с успехом обучался у профессоров Александра Варнека и Карла Брюллова, был удостоен звания свободного художника, путешествовал за границею четыре года по своей воле для усовершенствования и по возвращении был «назначен в академики»?
Сугубо формальной причиной можно назвать совпадение дат: Роберт и Адельберт были утверждены в звании свободного художника одного и того же числа, 28 сентября 1847 года. Не это ли вкупе с созвучностью и похожестью имен ввело в заблуждение искусствоведов? Хотя при внимательном просмотре дел становится ясным, что первый получил это звание по живописи портретной, запечатлев президента Академии герцога Максимилиана Лейхтенбергского, а второй — по живописи народных сцен, исполнив картину «Карточная игра».
Адельберт Федорович умер 7 сентября 1863 года в Петербурге. Дата в литературе ошибочно отнесена к его брату Федору, который на самом деле в 1864 году получил диплом академика и значится в адрес-календарях вплоть до 1867 года[284].
...Три художника-однофамильца. Один забыт полностью, два полузабыты. Мы удивляемся, каким образом мог оставаться безвестным портрет, нарисованный на Кавказе. Стоит ли? Если до сего дня мы не знали даже правильного имени-отчества автора! Мудрено ли, что среди десятков его работ, преданных забвению, оказалась и эта?..
Сколько их было, художников Белоусовых?
Да, Шведе рисовал с натуры... Но перед нами, как явствует из подписей, не оригинал, а литографированная копия. Литография — это способ печати. Печатной формой служит зернистая поверхность камня, на которую литографским карандашом нанесено изображение. Камень затем химически обрабатывается, покрывается краской и к нему прижимается чистый лист. Получается оттиск, затем другой, третий...
«Рисование на камне требует особенной сноровки, сопряженной со многими наблюдениями, для коих один простой механизм недостаточен; ибо такое рисование подвергается при отпечатывании многим странным переменам, а потому и составляет род науки.
Прежде всего должно знать, как выбирать камень, для какого манера рисовки какой нужен камень или зерно оного при шлифовании; как содержать сей камень и в случае какой-либо неосторожности, запятнания, как обойтися надлежит и чем погрешность сию исправить. Какой должен быть прием рисовки, как облегчить черноту и делать необходимые перемены в произведении, каков должен быть состав карандаша и в какой степени должен он быть сух или мягок и для чего именно так! По окончании же рисунка как оный вытравливать, ежели, например, при отпечатывании окажется разница или порча изведать, от чего оная происходит и, наконец, уметь оную исправить, не прибегая к средству перерисовывания» — так объясняли современники трудности литографического искусства[285]...
«Рисовал на камне Белоусов»,— читаем внизу нашего листа. Личность рисовальщика, его квалификация очень важны всегда, а в данном случае особенно. Как дать верную оценку литографированному портрету? В какой мере соответствует он утраченному оригиналу? Известны случаи, когда граверы и литографы искажали оригинал до неузнаваемости. Взять хотя бы печатные портреты Лермонтова, восходящие к акварели Горбунова. Насколько они различны! Есть даже зеркальное изображение — плод элементарной ошибки неопытного литографа.
Кто же такой Белоусов?
Согласно словарю «Художники народов СССР» существовал один-единственный литограф с такой фамилией: Лев Александрович Белоусов (1806—25.02.1854); работал он в Петербурге[286]. Обращаясь к указанным в словаре источникам, сталкиваемся с неожиданными затруднениями и противоречиями. «Инженер-кондуктор Белоусов», «инженер-прапорщик Белоусов», «А. Белоусов», «Л. Белоусов», «Л. А. Белоусов», «художник Белоусов», наконец — и это чаще всего — просто фамилия без звания и инициалов...
«Есть довольно много литографий — сюжетов и портретов, подписанных «Белоусов»,— отмечал известный библиограф В. Я. Адарюков.— Трудно установить, одно это лицо или нет»[287].
283
ЦГИА, ф. 789, оп. 4, д. 18 — Ш; там же, д. 78 — Ш; оп. 1, ч. 2, д. 1940, л. 10; там же, д. 3174, л. 102.
Город Пернов — ныне Пярну, почтовая станция Феликс — ныне город Мыйзакюле (Эстонская ССР); город Вольмар — ныне Валмиера (Латвийская ССР). Полное имя отца художника, как показали дальнейшие исследования, Фридрих Густав. Но немецкому Густав соответствует русское Евстафий. Вот почему молодой гусар Арнольди пишет о своем учителе живописи: «Роберт Евстафьевич». Интересно, что родной брат живописца — генерал-майор Леопольд Шведе в документах величается то Густавович, то Евстафьевич (см.: Адресная книга Санкт-Петербурга на 1881 год.— Ч. 1.— СПб., 1880,— С. 322; Общий морской список. Т. 12.— СПб., 1900. С. 296; Петербургский некрополь. Т. 4.— СПб., 1913. С. 516).