Ответственным за выпуск «Описания» был директор департамента генерал-адъютант Клейнмихель. Перейдя в Главное управление путей сообщения и публичных зданий (ГУПС), он перевел туда весь штат и оборудование Временной литографии. С 26 февраля 1844 года рисовальщик Белоусов и его коллеги стали ходить на службу по новому адресу: дом Успенской у Измайловского моста[293] (ныне № 1/122 на углу Измайловского проспекта и набережной Фонтанки). Тогда-то в документах и появляется новое имя: «старший художник Поль, определенный для управления литографиею в искусственном отношении».
Поль был приглашен в русскую столицу Обществом поощрения художников. «В Санкт-Петербурге до сих пор чрезвычайно ощутителен недостаток хорошего литографического заведения. Мы имеем отличных рисовальщиков, имеем множество материалов для изящных изданий, имеем и все к тому средства; но неуверенность в получении посредством литографирования хороших оттисков останавливает иногда самые полезные предприятия. Небольшое число наших литографических заведений находится на весьма невысокой еще степени совершенства»,— отчитывался Комитет Общества в 1838 году[294]. А уже два года спустя — другая картина: «К изящности литографий, издаваемых от Общества, много содействует находящийся ныне здесь и состоящий под покровительством Общества литограф-печатник Поль, которого Комитет в продолжении истекшего года постоянно занимал полезными работами, всегда им исполненными с отличным успехом»[295].
Именно в литографии Поля был изготовлен самый первый портрет Лермонтова (по горбуновской акварели), с которым познакомились широкие круги читателей: он прилагался к январской книжке «Отечественных записок» 1842 года[296].
...Узнав о намерении Поля по слабости здоровья оставить Петербург, Общество поощрения художников решило учредить новую литографию. Поль «изъявил готовность устроить это заведение и сообщить состоявшему несколько лет при нем помощнику печатнику Голованову все имеющиеся у него рецепты и описание составов и способов приготовления их и окончательно ознакомить его со всеми необходимыми приемами и действиями литографического искусства». Неожиданно Голованов умер, и пришлось «по неимению в виду другого знающего дела литографа-печатника предположение об учреждении литографии вовсе отменить»[297].
Между тем здоровье Поля пошло на поправку, отъезд был отложен. Вскоре генерал Клейнмихель пригласил его на высокооплачиваемую должность в Главное управление путей сообщения.
29 июня 1844 года, «желая дать литографии должное устройство и способ к более успешному и отчетливому исполнению дела», царь назначил старшего художника Поля директором[298]. Вспомнив подпись внизу нашего портрета («К. Поль директ.»), понимаем, что он был напечатан не ранее этого числа.
Резюмируем.
Оригинал портрета мог быть нарисован Шведе с натуры в конце мая — начале июля 1841 года на Кавказских минеральных водах. Литографированная копия изготовлена петербургским заведением между 29 июня 1844 и 1 мая 1853 года.
Оставить без последствий
Каким образом казенное заведение, предназначенное для выпуска «Исторического описания», напечатало портрет Лермонтова? Не было ли это из ряда вон выходящим событием?
Нет, не было.
«Настоящий размер литографии и средства оной позволяют возможность, не прерывая обыкновенных ее занятий, не упускать из виду изданий, от которых можно было приобресть верную выгоду»,— рапортовал директор Поль главноуправляющему Клейнмихелю[299].
Из архивных дел выясняется: время от времени в работе над «Описанием» возникали перерывы «из-за недоставления нужных оригиналов». Начальство било тревогу: «Художники остались решительно без всяких занятий». К тому же издание получалось не слишком прибыльным. Частные заказы помогали поправить финансы, принося более половины выручки. Предполагалось даже «для поощрения господина Поля при исполнении частных заказов и увеличения доходов предоставить в пользу его от чистой прибыли 25 процентов, а художникам, участвовавшим в исполнении тех заказов, 5 процентов»[300].
Портрет Лермонтова, выпущенный литографией, непременно должен упоминаться в ее бумагах — так представлялось вначале. Разветвленная система деловой переписки поддерживала это представление. В ленинградском архиве мне удалось обнаружить «Правила» 1846 года, согласно которым каждый заказ надлежало регистрировать в ежемесячных ведомостях, годовых отчетах, а также в семи различных журналах и шнуровых книгах, скрепленных сургучной печатью[301]. Оставалась самая малость: найти эти книги. Но... «Правила» оказались всего лишь проектом, который никто не спешил воплощать.
296
Миновали десятилетия. Акварель отсырела, испортилась. Ее пытались реставрировать, но в результате, по свидетельству современников, лицо на акварели отчасти утратило сходство с обликом Лермонтова.
Те цветные и черно-белые репродукции, которые знакомы нам, сделаны с этого реставрированного, а потому не вполне достоверного портрета.
Таким образом, литография 1842 года с еще не поврежденной акварели, к тому же весьма близкая к ней по формату, приобрела к нашим дням ценность оригинала. Замечу, что и сохранилась она в очень малом количестве экземпляров.