Андреев Алексей
И ещё чего-нибудь
Алексей Андреев
И ЕЩЕ ЧЕГО-НИБУДЬ
Так всегда бывает.
Когда уезжаешь
надолго, весь город
отбивается от рук, и
вернувшись,
находишь, что все,
что было, "не так,
как надо", стало еще
хуже. И лишь тогда
задумываешься
зачем же вернулся?
(в письме приятеля)
1.
Она должна была уехать вечером; это уже было решено, мы все обсудили и просто сидели теперь у Андрюхи после репетиции, пили пиво и пели последнюю песню, мишкиных "Ангелов", когда началась гроза. Гроза была жуткой, шум воды глушил гитары, окно пришлось прикрыть, поскольку капли долетали аж до середины сразу потемневшей комнаты. И когда все-таки пришли на платформу, оказалось, что электричек не будет до утра - молния долбанула где-то около Нового в линию электропередачи. Я злорадно вышагивал вокруг Ленки: выходило, что она остается.
- Я возьму тачку, - заявила она.
- Где, в такое время? Ну разве что штук за 60...
- Могу пешком пойти, прямо по шпалам. Ты ведь знаешь, я могу.
- Молнии будут бить по шпалам прямо перед твоим носом. Тебе мало грозы, которую мы с Мишкой и Андрюхой устроили своим пением?
- Все равно пойду.
- Ну иди.
Тут она и расплакалась - в первый раз со дня моего приезда. Не надо было мне злорадствовать. Пять минут назад, когда мы подходили к платформе и Андрюха перенес ее через большую лужу, она остановилась и неожиданно сильно-сильно поцеловала меня. Так, как делала это раньше, спокойно и при всех. Казалось, это не я, а она была человеком, который вернулся домой. Всю эту неделю она была другая, и я даже не думал, что она теперь еще может так вот разреветься. Или так хохотать, как хохотала сегодня на репетиции. За время моего отсутствия она, хоть и не изменилась внешне, внутренне стала немножко другой - более опытной, что ли. Пожившей. "Моя бывшая подруга совсем повзрослела..." А теперь вот - нате вам; прямо как вырвало. "Да не реви ты! - успокаивал Мишка, - Это ж гроза. Стихия, бля! И в некотором смысле - знак. Я вот к родной жене доехать не могу!"
Да... Все-таки мой приезд раздвоил ее. Даже растроил: там у нее еще какой-то Серж "для психотерапии". Растроил и расстроил - еще одна маленькая "с". Но в конце концов Мишкины рассказы, пиво и курица, приготовленная по возвращении в общагу, успокоили ее. Она звякнула маме и дала "инструкции-на-случай-если". Мишка тоже позвонил домой и ушел спать в соседнюю комнату, Андрюха отправился в гости - а мы остались в Андрюхиной "двойке". Она в эту ночь больше не вспоминала тех, кто может позвонить и не застать ее дома. Вода еще тихонько капала на пол с подоконника, а соседи сверху, похоже, что-то пировали. Она была просто чудо, и я до сих пор отчетливо помню ее худую спину и ложбинки на ягодицах...
Однако сейчас я вспоминаю и о другом: даже той ночью едва заметное чувство снисхождения, чувство под названием "По-Старой-Памяти" проскальзывало в ее отношении ко мне. Это по-настоящему развернулось на следующий день, когда по дороге в город она наговорила мне гадостей, уже чувствуя себя виноватой перед своим "Сашенькой". "Если хочешь знать, я от него в 25 раз больше удовольствия получаю, чем от тебя!". Наверное, это говорилось, чтобы разозлить, ударить, но прозвучало как-то оборонительно, вроде детского "сам дурак". Меня скорее удивило число 25 - оно-то с какого потолка? Номер проехавшего мимо трамвая? Критический возраст? Рифма к "опять"? Но видимо, именно тогда, с выкриком этого магического числа, прошло ее первое впечатление от встречи и началась борьба за то "тихое счастье", в которое я вломился своим приездом - как сошедший с рельсов поезд в каком-то кино вламывается в здание провинциального вокзала. Теперь, с утра, набежали трезвые мысли, эдакие работяги в оранжевых куртках, бросились чинить провалившуюся крышу бедного вокзала и ставить меня на место, на запасной путь, на роль интересного, но случайного любовника, который скоро уедет.
Когда мы шли от метро к ее дому мимо лотков с цветами, я прочитал ей "Подожди меня чуть-чуть". "Интересно, - сказала она, помолчав. - Ты вроде бы бросаешь человека в этом стихе. С другой стороны, ты даешь ему свободу выбора - ждать или не ждать. Это сложнее, чем просто "жди меня, и я вернусь". И иногда с такой свободой очень тяжело..."
Розу, которую я подарил ей в первый день, она оставила у меня. Вернувшись домой, я вынул красавицу из таза с водой и поставил в бутылку из-под "Каберне". Роза простояла еще дня четыре, потом засохла, и я повесил ее на люстру. Я всегда недолюбливал эту квартиру. Пока был в Штатах, ее еще и обчистили. Шкаф стоял пустой, без книг, и теперь это место действовало на меня совершенно удручающе. Кроме тех случаев, когда здесь Ленка. Когда она сидит в этом старом кресле, или в четыре утра стоит и курит на балконе, закутавшись в простыню.
2.
Две следующие - следующие не в хронологическом порядке, а в порядке памяти, что выплескивается сейчас в блокнот - возможно, приличная love story должна предлагать события в последовательно накаляющемся повествовании, небольшая такая повесть, самое "актуальное" где-то в третьей четверти, с оригинальными деталями, а ближе к концу как бы легкий прыжок мысли в сторону, на ветку за окном; либо, по-веллеровски, использовать какой-то еще трюк, некое обдуманное издевательство над деревцем сюжета - например, определенный отрезок времени выбрасывается, и соединение оставшихся кусков дает это дурацкое "трагическое щемление"... но нет же, я просто переношу на бумагу историю нескольких встреч с одним человеком в месяце июле такого-то лета; историю, странно организованную моей памятью и заведомо ею искаженную, ведь в этой памяти моей, как в коробке с рыболовными принадлежностями, есть множество вещей, собранных и расположенных казалось бы хаотично, но связанных друг с другом тонкими запутанными лесками, которые тоже хранятся в этой коробке и имеют привычку соскакивать с катушек и цепляться за все подряд, и вот потянув за одну из них, вытягиваешь любимую чуть заржавевшую блесну-"черноспинку", и разглядывая ее забываешь что полез в коробку совсем за другим - за ниппельной резиной для велосипеда которая хранится там же, ведь из нее ты делал "кивки" для зимних удочек и не заводить же специальную коробку для кивков, а черноспинка между тем тянет за собой еще что-то совсем уж невероятное, у меня даже рассказ такой был, про человека который написал роман из 9 глав но всем казалось что там их 11 потому что после прочтения девяти еще две возникали в голове как бы сами собой... и главное я совершенно не знаю что потянуло за эту леску сегодня, может быть фраза с урока французского или волосинка на раковине рядом с забытыми часами только что приехавшая в штаты девушка наташа с которой мы пили прошлой ночью или бутылка из-под merlot оставленная у ручья на камне она была привезена из cофии где я сутки болтался в ожидании нью-йоркского самолета и курносая телефонистка-болгарка в паршивой гостинице была единственным человеком который говорил со мной по-русски безо всякого комплекса оккупанта а всего за несколько часов до этого в баре пулково-2 какой-то халдей не хотел брать у меня стобаксовку потому что она какая то сырая на что я ответил ему blow me она просто лежала в заднем кармане джинсов понюхай если не веришь а на следующий день ужасно воняющий нью иорк и эта зеленая рогатая баба стоит посреди воды с мороженным в одной руке и учебником права в другои или может меня так зацепила рокгруппа моего roommate которая репетировала у нас дома ввоскресенье вечером и я спел с ними мишкину тихуюзлость и своего соседскогопса или это был просто запахтравы которыи они оставили послесебя вовсехкомнатах запахкоторыи я чувствуюдажесеичас несмотряна работающиивовсювентилятор зпх такпохожиина