— Я домой пойду, уже поздно, — вставая, проговорила Аня. Она дошла до берега, лёгкий ветерок студил кожу. Идти в мокром купальнике не хотелось. Аня обернулась полотенцем и начала раздеваться. Стянув с себя мокрые лямки, она потянулась за сарафаном. Но Пашка ее опередил. Он стоял перед ней, держа платье в руках.
— Дай пожалуйста, — протягивая вперед руку, попросила Аня.
— А если нет? Так пойдешь, в полотенце? — нахально спросил он.
— В смысле, нет. Паш, ты чего? Это не очень смешная шутка, — опешила Аня. Она не думала, что он будет к ней приставать, все-таки Оля была не так далеко.
— Да ладно тебе, чего ты из себя скромницу то корчишь, — продолжал он, пытаясь сдернуть с нее полотенце.
— Паш, отвали, — отпрыгивая от него, ощетинилась Аня, — ты же с Олей!
— Оля, Оля, — передразнил он ее, — ну и что, когда нам это мешало? — наступая снова, прогундосил он.
— Какой же ты урод! — выругалась Аня.
— А раньше нравился, — зло заметил Пашка, бросая Ане платье, с этими словами он снова пошел в воду.
Аня оделась и, не оглядываясь, быстро засеменила прочь от него.
— Аня, когда ты приедешь? — вопросительно требовала Полина.
— Когда ты начинаешь учиться? — задумчиво протянула Аня.
— С понедельника, — раздраженно ответила Поля. Она совершенно была не готова, мама, которая в кои-то веки согласилась сидеть с Юлей, была уже на последнем издыхании. Полина терзалась мыслями о том, кто же будет следить за ее дочерью. Ведь она не может таскать ее с собой на учебу.
— Постараюсь к пятнице. Сегодня возьму билет на самолёт, — ответила Аня.
— Очень надеюсь, но имей в виду, что одной неделей ты не отделаешься, — наседала Полина.
— Я уже поняла, — медленно проговорила Аня, — что-нибудь придумаю, — с этими словами она отключилась.
***
Оля ехала в метро, в наушниках тихо наигрывал гитарными переборами Александр Иванов. Его простая, уютная музыка убаюкивала. Качаясь в колыбели синего вагона, Оля погружалась в волшебные слова:
«Московская осень, московская осень.
Темнеет так рано, темно уже в восемь,
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень…»45
Усталость оплела ноги, лианами повисла на плечах, хотелось скорее оказаться дома, улечься на мягком диване, укутаться теплым пледом. Долгий день отнял много сил: учеба, работа. А сейчас ей написала Аня. Подруга прилетает в пятницу, она едет сидеть с Мирославой. Всеми правдами и неправдами ей удалось выклянчить на кафедре 2 недели без отработок, но она настаивала на том, чтобы Оля тоже нашла время. Отнекиваться никак не получалось, от Пашки она знала, что Полина тянет этот воз вместе с Мириной мамой. Совесть уже давно точила девушки, теперь, после Аниного напора, уже нельзя было закрыть глаза на происходящее. Осталось только придумать, как разгрузить себе 2 недели.
Глаза смыкались. Встряхнув плечами, девушка попыталась сбросить дрему. Она с удивлением заметила, что уже подъезжает к своей станции. Обхватив поручень рукой, он оперлась на него, словно на спасительную палку, подтянула себя и встала. Поднявшись на эскалаторе, выбравшись из душного павильона, Оля поёжилась. Шел сильный дождь. Капли барабанили по лужам, плескались в них. Фонари светили больными желтыми лучами, раздражая глаза. Девушка оглянулась. Пашка обещал встретить ее у входа в метро. Она увидела машину и поспешила к нему.
— Привет, — запрыгивая в салон, сказала Оля.
По мрачному Пашкиному лицу она видела, что парень явно не в настроении.
— Привет, — кисло ответил он.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Оля.
— Ничего, собеседование провалил, — резко газуя, сказал он.
Оля тяжело вздохнула, недавно она договорилась с подругой, чтоб Пашку взяли на работу в автосалон. Отец Олиной однокурсницы держал сеть салонов подержанных автомобилей. Устав ждать, пока парень раскачается, девушка взяла его трудоустройство в свои руки.
— Почему? — удрученно спросила она.
— Потому, — огрызнулся Пашка, — Оля, я мужик, прекрати искать мне работу, мне это не нравится, я сам всего добьюсь!