При этих словах он кивнул через два ряда. Аня проследила за его взглядом. Пригнувшийся к парте белый затылок с двумя хвостами подрагивал от беззвучного хохота. Аня развернула сложенный вдвое листок.
«Опять Таися недовольная, у нее на прошлом уроке семиклашки тумбу с цветами уронили, горшок с примулами побили. Мне Пашка сказал, что она орала как резаная. Пошли на «Матрицу» вечером?» — ровный чертёжный почерк подруги отражался в Аниных глазах. Девочка тяжело вздохнула и написала: «Не могу, мы с мамой в филармонию идем. Скука смертная! Ненавижу орган». Дописав, Аня толкнула в бок своего соседа.
— Передай пожалуйста, — тихонечко попросила она.
— Я не почтовый голубь, — проворчал мальчишка, — когда хоть вам надоест?
— А тебе? — рассердилась Аня. — Из-за кого нас вчера оставили на русском парты мыть, не ты ли нарисовал вагон под подписью «Если ты не голубой, дорисуй вагон другой»? А на прошлой неделе: «Физрук кАзел», — продолжала возмущаться Аня.
— Не буду передавать, и вообще, ты- овца, — ощетинился сосед.
Аня взяла учебник по биологии и жахнула мальчишку по затылку.
— Иванова, встань! — громко возгласила учительница. — В чем дело?
— Ни в чем, — замялась Аня.
— Мало того, что ты все время витаешь в облаках, так ты еще и дерешься, так только торфушки и шпалоукладчицы себя ведут. Ты забыла, что ты девочка? — продолжала стыдить учительница.
Ане казалось, что весь класс устремил на нее свои взоры: кто-то весело хихикал, кто-то ободряюще кивал. Оля с сожалением качала головой. Не было ни одного урока, чтобы учительница биологии кого-нибудь не воспитывала. Оля думала, что та терпеть не может детей. Она подолгу мытарила школьников у доски, задавала вопросы, которых не было в параграфе, каждый урок проводила самостоятельные работы. Стоило ей обнаружить, что кто-то из детей очень остро реагирует на ее едкие комментарии, как она начинала на ребенка свою грозную атаку, стараясь задеть его еще сильнее. В носу у Ани защипало. Она чаще других попадала под злобные нападки биологички. На прошлой неделе ей досталось за то, что у нее были накрашены ногти, сегодня из-за противного соседа. Она всхлипнула и ринулась вон из класса. Новая школа, как Аня и предполагала, оказалась чудовищным местом, но пожаловаться на это было абсолютно некому. Мира все еще обижалась и даже слышать не хотела рассказов об этом. Оля была абсолютно довольна, у нее все получалось, она нравилась учителям, ее постоянно хвалили. Полина легко справлялась с любой критикой, если кто-то делал ей замечание, она с серьезным лицом соглашалась с ним, но стоило учителю отвернуться, как девочка корчила язвительную гримасу. С мамой тоже разговаривать было бесполезно, глядя на Анины оценки, она начинала кричать и говорила, что дочь мало делает и совсем не старается. Только дедушка разделял Анины переживания. Он рассказал ей, что в школе у него был жуткий конфликт с учительницей русского языка, дошло до того, что он засунул ей в стул патефонную иглу, и если бы его отец не был председателем колхоза, то дело могло дойти до исключения. Но дед последнее время часто задерживался на работе, в выходные тоже практически не бывал дома. Бабушка, еще не вернулась из деревни. В этом году она уехала туда, даже снег еще сойти не успел. Сейчас ноябрь был уже в разгаре, но бабушка не спешила возвращаться. В деревне дед тоже проводил мало времени: приезжал на покос и на картошку. Аня видела, что у них с бабушкой что-то не ладится. Она спросила у мамы, но та ответила ей пословицей: «Много будешь знать, скоро состаришься».
1 июня 2004 год
В маленькой светлой комнате царил бедлам. Две девочки копались в шкафу, вытаскивали оттуда вещи и раскладывали их на кровати. Кругом были разбросаны коробки, кофточки, вешалки. Аня в первый раз в жизни одна ехала в лагерь. Ее бабушка заболела, и мама решила, что дочку лучше отправить в лагерь, подальше от больничных страхов. Мира помогала подружке собираться. В магнитофоне играла Бритни Спирс. Девочки хихикали и примеряли наряды. В это время раздался звонок в дверь. Аня поспешила открыть. На пороге стоял ее бывший одноклассник Димка. Вид у него был странный. Дырявый свитер, полинялые голубые джинсы, он весело улыбался:
— Смотри, что я вчера сделал, — он гордо показал на ухо. Там торчала маленькая сережка в форме ромбика. Чувствовалось, что Димка гордится собой. — Я еще хочу татуху набить, но мама не разрешает, — поколебавшись, добавил он.
Аня в недоумении посмотрела на нежданного гостя. С тех пор, как она ушла в новую школу, они не часто виделись, у нее не хватало времени: учеба, музыкалка, театралка. Иногда, правда, они гуляли вместе, качались на качелях. Но это было не часто.