В конце концов, вечер, а точнее уже ночь, не мог тянуться вечно. Первыми пришлось уходить Энни с Финником и их сыном, который недовольно ворочался на руках у мамы.
- До завтра,- улыбнулась она, свободной рукой обнимая Пита за плечи. Финник в то время обнимал меня, и как показалось, слишком крепко. Но я не возражала.
- Увидимся.
Дальше гости всё так же постепенно начинали расходиться, а точнее отправляться в соседние дома. Хеймитч, прихватив с собой сразу несколько бутылок спиртного, на пороге задорно мне подмигнул и поиграл бровями.
- Иди вон, Хеймитч!- воскликнула я, конечно же, дружелюбно выталкивая его за порог. И ментор, немного покачиваясь, направился в сторону своего дома.
Следом уходили мама, Салли с сонной Пеппер, стилисты тоже отправились в выделенный специально для них, соседний коттедж. Потом нас покинула Делли, крепко обняв каждого на прощание. Она о чём-то говорила с Питом, в то время, как я провожала Гейла и Дебору.
Вскоре дом опустел и только тогда мы смогли вздохнуть спокойно.
Я облокотилась о стену, прислоняясь горячей щекой к холодной стене, отчего по всему телу пробежал озноб. Пит почти одновременно со мной, сделал тоже самое, только напротив.
“Все ушли. Ушли. Ушли,”- буквально кричал внутренний голос, но чтобы хоть как-то отгородиться от него, я прикрыла глаза и начала глубоко вдыхать и выдыхать. Когда мысли более менее пришли в норму и внутренний голоc перестал так громко кричать, я неуверенно открыла глаза и посмотрела на Пита, который всё это время неотрывно наблюдал за мной.
- О чём ты думаешь?- спросил он. Но я не ответила. Мы не сговариваясь сделали несколько шагов в сторону друг друга и прежде чем Пит успел сказать хоть что-либо, мои губы по привычке нежно прижались к его губам. Он ненадолго оторопел от неожиданности, но потом сильные руки обвили меня вокруг талии. Мы впервые за этот день остались только вдвоём.
Представить не трудно. Я снова целовала его, но это нежное прикосновение губ нарастало, становилось настойчивее, какое-то странное чувство внутри, похожее на голод, почти болезненно съеживалось и, со взрывом, тысячей бабочек разлеталось по всему телу. Желание, копившееся всё это время у меня внутри, теперь рвалось на волю. Ему приходилось слишком долго ждать до этого. А теперь, когда повода, удерживающего меня больше не было, эта потребность внутри ликовала и металась в разные стороны. Прикосновения, ласки, поцелуи больше не были способны потушить тот пожар в нас.
- Я не знаю,- задыхаясь, прошептала я, крепче обвивая его вокруг шеи. Всё это время губы Пита, прокладывали еле ощутимые дорожки из поцелуев на моих щеках, шее плечах, давая время перевести дыхание. Но это не помогало. С каждым, почти невесомым прикосновением его губ к моей коже, распалялся настоящий пожар, разносящий тепло по, и без того раскалённому телу.
Но потом меня словно резко спустили с небес на землю. Едкая ледяная дрожь пробежалась по всему телу, вызванная уже не распалившимся желанием. Я боялась. Боялась как раньше. Пит, наверняка, почувствовал, как всего пару секунд назад я целовала его, а теперь внезапно застыла. Он тихонь вздохнул, уже привыкший к моей изменчивой позиции, и попытался отстраниться..
- Нет!- тут же воскликнула я, с пущей настойчивостью прильнув к его губам. Только это позволяло напрочь забыться и не задумываться о том, чего я боялась и чего хотела больше. Пит был рядом, а он никогда бы не смог мне навредить.
В пару шагов в порыве преодолев небольшое расстояние, я вздрогнула, когда снова почувствовала, как спиной прижималась к слишком холодной стене дома. Но с другой стороны обнимая Пита; чувствуя его руки на моей талии, заставляя быть ближе к себе и ощущать блаженное тепло, исходящее от его тела.
Желание взяло верх над здравым смыслом, я немного отстранилась, окончательно уперевшись в стену, и стала лихорадочно расстёгивать пуговицы на его рубашке. Дыхание сбивалось и губы пересыхали. Я слышала тяжелое дыхание Пита. Мы встретились взглядами. Я опередила его вопрос и просто кивнула. В ответ он снова нежно поцеловал меня и, не отрываясь от губ, лёгким движением расстегнул молнию на кружевном белом платье.
Кое-как мы всё-таки преодолели злосчастную лестницу, ведущую на второй этаж. Единственное препятствие. Всё остальное, включая эту ночь, принадлежало только нам…
========== Эпилог. ==========
Жизнь идёт своим чередом. Постепенно, не торопясь набирает обороты. Меняется, и я меняюсь вместе с ней. И никогда, нет, честно, никогда я не была так счастлива, как сейчас. У нас большая семья. Сальная Сей, которая всё время хлопочет на кухне вместе с мамой; часто приезжают Гейл и Дебора. Они поженились года два назад и я очень за них счастлива. У Финника с Энни растёт чудесный сын.
Что касается Хеймитча, то он стал для меня настоящим отцом. Вслух я об этом, конечно, не говорю (разве что только Питу), но в душе по-настоящему считаю его родным. Такой своеобразной главой семьи.
Малышка Пеппер (хотя, теперь я уже и не знаю, можно ли назвать её малышкой) всё так же почти каждодневно навещает нас. С невероятной скоростью девочка взрослела и этого просто невозможно было не заметить. В голове витала мысль:«Рано или поздно ей придётся нас покинуть». Я не хотела этого. Мечтала всю жизнь слушать несмолкаемую болтовню той маленькой Пеппер, видеть, как она неугомонно носится по дому и зовёт меня по имени. Я поняла, что мне будет сильно этого не хватать.
Я полюбила детей.
- Пит,- как-то очередным вечером, словно ни в чём не бывало, начала я.
- М?- Привычно спросил он, играя с моими волосами: признак того, что муж совершенно спокоен и прибывает в хорошем расположении духа, что мне, в принципе, было только на руку.
- Я хочу завести ребёнка,- как на исповеди, выговорила я. Пальцы Пита в моих волосах замерли. Представить реакцию любимого в тот момент было просто невозможно.
- Что?- почти шёпотом переспросил он, видимо, до конца не веря слуху.
- Я. Хочу. Завести. Ребёнка,- спокойно повторила, избегая встречаться взглядом с пронзительными голубыми глазами.
Уже не помню, сколько тогда времени понадобилось Питу, чтобы осмыслить новость. Сказать, что парень был удивлён - не сказать ничего. Он никогда не говорил мне, как сильно хотел детей, но было достаточно одного взгляда, чтобы в этом убедиться. Как он обращался с Пеппер и играл с сыном Энни и Финника… Он не хотел давить, на меня, но при этом старался тайно мечтать.
Сейчас у нас два чудесных ребёнка. Белокурый мальчик с серыми глазами и девочка с тёмными локонами и прекрасными голубыми глазами. Всем своим характером и манерами она безмерно напоминает мне Пита. Одно пристрастие к рисованию говорит само за себя.
Все вопросы только начинаются. Дочка уже знает о том, что когда-то существовали те самые ежегодные жестокие Голодные Игры, и что мы являемся победителями и символами восстания. Она горда нами. Пройдёт время, и об этом узнает и мальчик. Я рада, что смогла подарить своим детям спокойную и счастливую жизнь без кошмаров. Без потерь. Без голода.
Конечно, в душе навсегда останутся зияющие раны прошлого, но есть небольшое средство, как их залечить:
“Я не просто так рассказал всё это, Китнисс! Пора и тебе избавиться от прошлого и жить настоящим, иначе эта горечь смертей так и будет ломать тебя изнутри всю жизнь. И первый шаг ты должна сделать сама. Именно ты и никто другой”.
Пит рядом. Он всегда поддерживал и будет поддерживать меня не смотря ни на что. Утверждает, что у нас есть семья. И книга. Та самая книга памяти. А значит, всё будет хорошо.
Жизнь — это искусство извлекать значительные выгоды из незначительных обстоятельств. Борьба против разрушающих начал. Всякий, кто не защищается как следует, должен погибнуть. Жизнь как игра. С каждым днём набирает всё новые и новые обороты. Она непредсказуема… Но мы-то знаем, что есть игры гораздо хуже этой.
КОНЕЦ