Камера на экране компьютера взяла более общий план и показала, что рассказчик, вещающий про дубки и пшеничку, говорил не с пустотой – он стоял на сцене. А из зала за ним наблюдали человек пятьсот – преимущественно молодых мужчин, большинство в очках. Лекция проходила в просторном зале со стеклянными стенами, за которыми раскинулось поле, где сновали экскаваторы и грузовики. Борис Максимович Поленов (а седым мужчиной, хозяином кабинета, был именно он) нажал на паузу и внимательно всмотрелся в лица слушателей. На них читались те же чувства, что и на лице Поленова: недоумение, разочарование и даже раздражение.
– И что, Виталик, всех резидентов согнали слушать это позорище? – недовольно спросил Борис Максимович.
– Всех, кого смогли, – уклончиво ответил его собеседник. – Так что? В Сеть выкладывать? Пресс-релиз выпускать?
– Ни в коем случае. Сливаем эту историю по-тихому. Желательно, чтобы журналисты о ней вообще не узнали. Кто-нибудь еще там снимал?
– Нет, только наша камера, эксклюзив. Лекция-то… гм… недешевая, – пресс-секретарь закашлялся, пытаясь остановить какие-то еще слова, рвавшиеся изо рта. – Мы сказали, что все права принадлежат Технопарку и все такое. Если кто будет снимать – выведем из зала.
– Это грамотно, – кивнул Поленов. – Сколько еще осталось этой галиматьи?
– По контракту он должен прочитать десять лекций за семьсот тысяч долларов, – поерзал Виталик. – Это первая.
– На остальные народ можно сгонять не так старательно. И скажите этому клоуну – культурно, конечно, но так, чтобы понял, – пусть нигде не упоминает ни сумму гонорара, ни о чем он у нас вещал.
– Будет сделано.
Помощник встал с кресла.
– Я, может, не в свое дело лезу, – внезапно осмелел Виталик. – Но зачем? Зачем мы перекачиваем государственные деньги в карман этого прощелыги, который – есть такие сведения – финансирует оппозицию?
Поленов вздохнул и указал глазами на потолок – мол, причину надо искать там, выше.
– Было такое пожелание от человека, которому нельзя отказать. Значит, в этом есть смысл. Мол, мы все такие прогрессивные, не авторитарные, вот и оппозиция у нас есть, и мы с ней даже конструктивно взаимодействуем. Типа так мы Западу будем больше нравиться. Дорисовываем себе европейскость, – Поленов немного помолчал. – Но ты, Виталик, не думай о том, о чем тебя не просят. Думалка устанет.
– Да я просто этого Ваню давно знаю, еще в девяностые у него пресс-секретарем работал, – сбивчиво заговорил тот. – Знаете, как он «сделал» эту свою первую IT-компанию с капитализацией якобы в сто миллионов долларов?
Поленов коротко кивнул – мол, ну, рассказывай.
– У него был офис – задрипанная комнатенка в загибающемся НИИ, на двери – пластиковый файлик с надписью «Компания “Аррива-Интернет”», а в ней – пять человек сотрудников, включая меня. Компьютеры завозили из США. Однажды Ваня меня вызывает: «Пиши пресс-релиз – «пятнадцать процентов акций “Аррива Интернет” выкуплены менеджментом компании за полтора миллиона долларов, таким образом капитализация компании составила десять миллионов долларов». Потом почесал бороденку и говорит: «Не, десять миллионов мало. Пиши: “выкупили пятнадцать процентов за пятнадцать миллионов долларов, капитализация составила сто миллионов”». Так и написали, в газетки разослали. И все! Компания возглавила рейтинг газеты «Коммерсантъ» в разделе IT, а Ванюша сделался крупным специалистом по IT-консалтингу.
– Так ведь деньги за продажу акций должны были все-таки прийти компании на счет? У него уже была пятнашка грина?
– В тот же день акции были выкуплены компанией у менеджмента обратно. Только пресс-релиз об этом не выпускали.
Поленов хмыкнул. История явно подняла ему настроение:
– Что же ты, узнав это ноу-хау, не снял соседнюю комнату и не выпустил пресс-релиз, что у тебя компания с капитализацией в двести миллионов?
Виталик застенчиво пожал плечами и лукаво улыбнулся:
– Наверное, потому что я – не проходимец. Писать без пробела.
– А может ты, Виталик, дубок? – расхохотался Поленов. – Иди уже, суббота все-таки. Привет семье.
Флора. Приглашение, от которого невозможно отказаться
Апрельским субботним утром мы летели по МКАДу. Машины стремились из города на дачи, но пробки еще не парализовали движение. За окном мелькали новостройки-«карандаши» и громоздкие развязки, подкрашенные розоватыми солнечными лучами. А мы все мчались в крайнем левом ряду. И тут я наконец насторожилась.
– Куда мы едем? – с подозрением спросила я. – В какое отделение полиции? И почему так далеко?