Мирцелла почувствовала, как холод стынет в её крови, когда Серсея уставилась на её сыновей и Робб прикрикнул на них, хотя и не сердился на самом деле за то, что они защищали своего брата. Робб был непреклонен, внушая Рикарду и Стеффону, что они должны любить Бриндена и относиться к нему как к равному, и Стеффон особенно близко к сердцу принял эти наставления.
Когда близнецы попятились к отцу, чувствуя, что вляпались в беду, Роберт захохотал, хотя и не так громко, как Тирион и Джейме. Лицо Серсеи помрачнело ещё больше, а потом она категорично заявила дочери:
— Я приготовила для тебя новое платье, найдешь его в своей комнате. А теперь простите, у меня есть другие дела.
Пока Роберт спрашивал Робба об охоте и новом мече, что висел на бедре её мужа, Мирцелла старалась не обращать внимания на резкое неприятие отца, который даже не попросил показать ему Бриндена. А потом Джейме подошёл к ней и улыбнулся Бриндену, погладив его пальцем по щеке, а ребёнок тут же потянулся к нему.
— Можно?
Недолго думая, Мирцелла передала ему Бриндена, и улыбка Джейме стала шире, когда малыш ухватился своими крошечными ладошками за его подбородок.
— Крепкая хватка. Держу пари, он вырастет более сильным, чем его братья.
Она отчаянно пыталась сморгнуть слёзы, чувствуя, как сильно любит дядю.
— Кажется, он уже понимает всё быстрее, чем его братья.
— Конечно, — мягко произнёс Тирион, дёргая Джейме за плащ, чтобы заставить наклониться и показать ему младшего племянника. — Все знают, что карлики умнее своих полноценных высокорослых братьев.
— Ты не устаёшь напоминать нам об этом, — усмехнулся Джейме, передавая Бриндена в маленькие руки Тириона. Выпрямившись, он поцеловал Мирцеллу в щёку.
—Материнство красит тебя, моя дорогая.
Иногда Мирцелла стыдилась того, что желала быть дочерью Джейме Ланнистера, а не короля Роберта Баратеона.
И она считала себя плохой дочерью за молитвы богам, Старым и Новым, чтобы Серсея на самом деле не была её матерью.
*
Взгляд, которым Робб окинул её, когда Мирцелла пришла на обед в одном из подаренных королевой платьев, заставил её кровь вскипеть. В начале их семейной жизни Мирцелла волновалась, что это ненормально — так сильно желать своего мужа, и было время, когда от одного взгляда или мимолётного прикосновения её кожа становилась более чувствительной, груди набухали, а между ног становилось влажно. Однажды, вскоре после рождения близнецов, она призналась Роббу, как ей стыдно за это, и Мирцелла до сих пор помнила, как он дрожал от смеха, убеждая её, что в этом нет ничего плохого.
— Знаешь, как часто за день я думаю о тебе? — сказал он, заводя её руки за голову так, что кончики пальцев касались спинки кровати. — Бывает, когда мне скучно выслушивать просьбы и жалобы, я начинаю представлять, что бы сделал с тобой в то мгновение, — Робб поцеловал её в лоб, щёки, шею, живот. — Никогда не стыдись своей любви ко мне.
Теперь Мирцелла уже не краснела от его взглядов, а улыбалась и подмигивала, заметив вспышку веселья во взгляде мужа, который вежливо улыбался, слушая то, что Томмен рассказывал ему. Знакомясь с женщинами дома Тарли и многочисленными жёнами лордов, Мирцелла с удовольствием почувствовала руки Робба практически на своих бёдрах, когда он подошёл и встал позади неё.
— Я не могу дождаться, когда смогу сорвать с тебя это платье, — шепнул он ей на ухо.
— Это сделало бы этот ужин намного приятнее.
Он тихо рассмеялся и нарочно прижался грудью к её спине. Мирцелла осторожно пошевелилась, откидываясь назад, и пальцы Робба слегка ущипнули её бедро, прежде чем он заговорил:
— Ты хочешь помучить меня?
— Если я захочу этого, то отправлю тебя к лорду Тарли. Он ещё более невыносим, нежели лорд Бейлиш.
— Наши знаменосцы скоро будут здесь. Ты сможешь поболтать с Дейси Мормонт. И я слышал только хорошее о жене Брана.
— Ты видел Маргери? — спросила она, заметив в зале Джоффри.
— Сир Лорас сказал, что в столицу прибыла их бабушка. Они называют её Королевой Шипов. Думаю, леди Маргери с ней.
Мирцелла видела, как Элейн Тарли присела в реверансе перед Серсеей, ощущая даже отсюда, как раздражена мать. Элейн, младшая из дочерей Тарли, выглядела симпатичной, хоть и не была красавицей, и пухленькое личико выдавало её доброту.
— Что ты думаешь о невесте?
— Кажется, она хорошо подходит Томмену, — понизив голос, Робб добавил. — Он спросил, может ли поговорить со мной с глазу на глаз.
— Правда? — Мирцелла знала, что Томмен чуть ли не преклонялся перед Роббом, который не смеялся над ним в отличие от Джоффри и не считал застенчивость её брата признаком слабости.
— Он хочет знать, что нужно делать в постели с женщиной, — смеясь, поведал ей Робб.
Мирцелла не смогла сдержать смех. Учитывая тон письма Томмена, она понимала, что предстоящий брак наводил на брата ужас, но не думала, что дело в боязни первой брачной ночи.
— Будь добр.
— Это должен быть мой совет? — ухмыльнулся Робб.
Пока они сидели за столом, её отец произносил речь в честь Тарли с Рогова Холма, и Мирцелла вдруг почувствовала, как мир вокруг неё закачался. Она схватилась за край стола, заметив, как Санса обеспокоенно нахмурилась. Мирцелла решила, что это всего лишь лёгкое головокружение, но тут принесли жареного поросёнка, и его запах заставил всю еду из её желудка ринуться наверх.
Быстрее, чем в детстве, она выскочила из столовой и едва успела затворить за собой дверь и опуститься на колени прежде, чем её вырвало. Мирцелла смутно чувствовала, как кто-то убирает назад её волосы, успокаивающе гладит по спине, а потом Робб помог ей подняться на ноги, и леди Кейтилин предложила платок, чтобы вытереть губы.
— Мне так жаль…
— Это работа слуг — убрать здесь всё, — перебила Кейтилин с доброй улыбкой.
— Ты должна была сказать мне, что нездорова, — укорил Робб, отводя растрепанный локон от её лба.
— Я думала, это пройдет, — отряхнув своё новое платье, Мирцелла уже собиралась настаивать на возвращении за стол, когда тошнота вернулась и заставила её прикрыть рот ладонью.
— Я отведу Мирцеллу в ваши покои, — предложила Кейтилин. — А ты возвращайся на праздник, или королева будет в ярости. Скажи им, что принцессе Мирцелле нездоровится.
Робб выглядел так, словно собирался возражать, но Мирцелла погладила его по руке, заверив, что всё будет в порядке. Когда он вернулся в зал, леди Кейтилин взяла Мирцеллу под руку и помогла добраться сквозь лабиринты лестниц и коридоров в её комнату. Мирцелла благодарно улыбнулась свекрови, снимая обувь и укладываясь на подушки.
Кейтилин налила в стакан воды из кувшина и вложила в руку Мирцеллы.
— Это была свинина, не так ли?
— Что?
Присев на край кровати, Кейтилин пояснила.
— Когда я была беременна Арьей, то не выносила запах свинины и оливок. Даже от малейшего запашка я могла не сдержаться.
Осознав смысл её слов, Мирцелла покачала головой.
— Нет, это не так… Я не могу снова выносить ребёнка, я ещё кормлю Бриндена грудью…
— Как и я, когда забеременела Браном, или как твоя мать Томменом, — поставив пустой стакан на тумбочку возле кровати, Кейтилин продолжила. — Мейстер Лювин хороший человек, но женское тело до сих пор является тайной даже для величайших умов Цитадели.
Мирцелла коснулась своего живота с лёгкой улыбкой на губах. Теперь вся Королевская Гавань будет знать, что она беременна.
— Я не смогу вернуться в Винтерфелл до родов.
— Королевский тракт зимой — не место для беременной женщины, — согласилась Кейтилин.
— Мне не нравится здесь, — призналась Мирцелла со слезами на глазах. — Я не хочу оставаться.
Кейтилин взяла её руку и крепко сжала.
— Скажу тебе по секрету, доченька, здесь никому не нравится.
Когда Робб, наконец, вернулся, Мирцелла смогла лишь поднять голову с подушек. Он заметил, что она переоделась, и тут же пожаловался:
— Я сам хотел снять с тебя это платье.