Несмотря на самочувствие, она улыбнулась.
— Королева подарит мне ещё с десяток таких, так что у тебя будет шанс.
Он небрежно стянул свою одежду, бросив её на пол, и обнажённый направился к постели, забравшись под меха. Мирцелла прижалась лицом к его плечу, чувствуя знакомый запах и прикосновение его ладони к животу.
— Как ты думаешь, когда мы сделали это? — пробормотал он ей в шею.
— В твой день наречения, — ответила она, улыбаясь от воспоминаний. Старая Нэн позаботилась, чтобы дети весь день находились на попечении у неё и сира Родрика, и Робб с Мирцеллой не покидали постели, смеясь и любя друг друга. — Ты был во мне чуть ли не полдюжину раз.
Робб усмехнулся, заглянув ей в глаза.
— Я знаю, что ты не хочешь оставаться здесь, но не стану рисковать тобой и малышом, отправляясь в путь. Это слишком опасно.
Мирцелла кивнула.
— И я не хотела бы рисковать нашим ребёнком. Я просто… — она вздохнула, с трудом приподнимаясь, чтобы навалиться на спинку кровати. — Я не хочу, чтобы наши дети находились в столице. Я не хочу, чтобы за их спинами шептались, что Старкам место в Винтерфелле.
— Это всего лишь год, и сир Родрик присмотрит за замком как его кастелян. И может, всё будет не так плохо, как ты полагаешь.. Я знаю, что ты привязана к моей матери, и я сам буду рад подольше побыть с моим отцом и братьями. Это всего лишь год, — повторил он, и Мирцелла подумала, что он больше старается убедить себя, нежели её. В конце концов, он ненавидел Юг сильнее, чем она.
— Год, — согласилась она, прячась в его объятиях.
Мирцелла была уверена, что этот год станет самым длинным в её жизни.
*
Свадьба Томмена состоялась в самый солнечный день месяца, и Мирцелла была рада за него. Если кто и заслужил подобное, то милый Томмен и его нервничающая невеста. Не успев даже спустить ноги с постели, Мирцелла уже потянулась за корнем, который Мира Рид дала ей накануне, чтобы облегчить постоянную тошноту. Мирцелла не имела ни малейшего понятия, что это, но как только попробовала пожевать чуть пряное на вкус растение, то сразу почувствовала себя лучше. Всего лишь за несколько коротких часов Мирцелла горячо полюбила жену Брана Старка.
Робба уже не было, когда Мирцелла проснулась — он отправился встречать своих знаменосцев, прибывших на свадьбу. Служанка принесла завтрак и заплела её волосы в модную на Юге причёску, и Мирцелла храбро сжевала кусок хлеба, пока та трудилась над ней.
Чёрное платье, которое прислала мать, действительно было прекрасно — сшитое из тончайшего шёлка, с длинными рукавами, небольшим декольте и открытыми плечами, оно было украшено золотой вышивкой, словно для того, чтобы подчеркнуть, что она член Дома Баратеон. Хотя мать была против дополнительных украшений, Мирцелла надела на шею ожерелье из жемчуга и обсидиана, которое Робб подарил ей после рождения Бриндена. Когда служанки оправили на ней платье, Мирцелла взглянула на своё отражение в тяжёлом позолоченном зеркале, и у неё перехватило дыхание.
Она выглядела как настоящая королева — видимо, именно это Серсея пыталась предотвратить.
Мирцелла не виделась с матерью в течение двух дней, с момента их последнего «разговора». Когда мать позвала её к себе, Мирцелла вновь почувствовала надежду на то, что они смогут наладить отношения. Но прежде, чем они даже успели что-то съесть, королева Вестероса заявила:
— Этот ребёнок должен быть последним. Хоть притворись, что ты всё ещё принцесса, всё ещё Ланнистер. Дамы твоего положения не рожают детей каждый год. Троих достаточно, но я прощу тебе этого, чтобы компенсировать бесёнка…
— Бриндена.
Серсея проигнорировала её.
— Старший из твоих близнецов однажды станет лордом Винтерфелла, но, так как Маргери Тирелл не обладает твоей плодовитостью, Джоффри может назначить младшего своим преемником. И если, да помогут боги, твой четвёртый ребёнок окажется девочкой, мы можем выдать её…
— Нет.
Серсея замерла.
— Я не понимаю, почему ты пытаешься быть такой дерзкой.
— Я не хочу, чтобы мой сын сел на Железный Трон, и не хочу, чтобы Джоффри приближался к моим детям.
— Ты говоришь о своём будущем короле.
— И я скорее позволю Илину Пейну отрубить мне голову, чем моему сыну стать королём.
Когда служанки закончили убирать её к церемонии, Мирцелла отчётливо вспомнила чистую, ничем не скрываемую ярость на лице матери, когда покидала покои королевы. А когда она поведала об этом разговоре леди Кейтилин, лицо её обычно спокойной свекрови потемнело.
— Мать или нет, но Серсея Ланнистер считает себя не просто женщиной. Она пытается сделать ставкой в игре престолов не что-нибудь, а свою родную кровь.
«И я никогда не позволю ей вовлечь в это моих детей», — думала Мирцелла, следуя за остальными членами королевской семьи в Великую септу Бейелора.
При обычных обстоятельствах эта процессия выглядела бы странно: король Роберт и королева Серсея, Джоффри и Маргери, Ренли Баратеон, двоюродная сестра Мирцеллы Ширен и члены Дома Тарли. Её дяди Ланнистеры тоже были там вместе с дедушкой Тайвином и прочими членами Малого Совета, но они не вошли в королевскую процессию. Когда Мирцелла вошла в зал в сопровождении сира Ариса, то молила про себя, чтобы Робб со своими людьми поскорее прибыл и спас её от неприятных бесед с семьёй.
Маргери первой увидела её и громко ахнула.
— О, Мирцелла, ты прекрасно выглядишь!
Хотя ей шёл уже девятнадцатый год, она всё ещё не привыкла принимать комплименты своей красоте без смущения, особенно когда все взгляды были обращены на неё.
— Ты так добра, но я ничто по сравнению с тобой.
Когда дядя Ренли тоже сделал ей комплимент, Мирцелла не могла не взглянуть на Ширен, изуродованную серыми шрамами, и чувствовала подавляющую волну жалости к своей кузине.
— Ширен, у тебя очень красивое платье. Мне нравится этот цвет.
По её реакции Мирцелла поняла, что после её прибытия с Драконьего Камня в начале этой недели с единственной дочерью Станниса Баратеона в столице практически никто не разговаривал.
— Благодарю вас, принцесса Мирцелла.
— Мы двоюродные сёстры. Я настаиваю, чтобы ты звала меня просто Мирцеллой.
— Но она предпочтёт звать тебя волчьей принцессой, — заговорил Джоффри уже невнятным после медовых вин голосом. — Она любит волков так сильно, что готова постоянно рожать им щенков, — он фыркнул. — Хотя, на самом деле, последний явно коротышка.
Оскорблённая, она отрезала, не задумываясь:
— Полагаю, легко издеваться над сыновьями других, когда у тебя нет своих собственных, — когда лицо Джоффри потемнело, она продолжила. — И, коротышка или нет, но он принц и заслуживает уважения.
— Принц, как и я? Я сын короля, а не какой-то волчий ублюдок с Севера!
Никогда в своей жизни Мирцелла никого не била. Даже когда её дети совершали самые худшие из проступков, она не могла заставить себя поднять на них руку, причинить боль. И, тем не менее, прежде чем она даже успела задуматься о последствиях, Мирцелла сильно ударила Джоффри по лицу, так, что его зубы щёлкнули, а голова дёрнулась в сторону.
Оправившись от шока, Джоффри шагнул вперёд, замахнувшись, чтобы вернуть удар, но Тайвин Ланнистер вклинился между ними и оттолкнул внука. Как большинство других людей, Мирцелла побаивалась сурового и жестокого деда — она знала, что именно он приказал убить Элию Мартелл и маленьких Таргариенов — и всегда старалась держаться от него подальше.
— Будущий король не станет бить сестру, — достаточно громко произнёс Тайвин, глядя на Джоффри в упор. — Ты не опозоришь род Ланнистеров.
Резко выдохнув, Джоффри коротко кивнул и отступил назад.
— Кажется, ребёнок в животе моей сестры сделал её свирепой, — притворно смеясь, заявил он.
Все принуждённо рассмеялись — Роберт, разумеется, громче всех — и Мирцелла приказала себе не задрожать, когда Тайвин обратил на неё свой взор.
— Это не Север. А ты Ланнистер из Кастерли Рок, - сказал он, поджав губы.