Жиенна слабо улыбнулась.
— Это ложь во благо, — она погладила себя по животу. — Малыш появится на свет через два месяца, и я боюсь, что Робб не будет любить его так, как своих старших детей.
— Это неправда! — возразила Мирцелла. — Робб будет любить вашего ребёнка так же сильно, как и остальных, как и Лиа, которая ему не дочь. Малыш ни в чём не виноват.
Слёзы катились по её щекам, но Жиенна и не думала утирать их.
— Я люблю его, Мирцелла, и я хочу стать хорошей женой. Я отчаянно хочу сделать его счастливым. И счастливым его делаете вы.
— Жиенна…
— Моя мать говорит, что я должна потребовать у него отослать вас, официально развестись с вами. Она говорит, что я не могу считаться королевой, а мой ребёнок — законным, пока вы здесь. Когда я только заикнулась об этом, Робб заявил, что не обесчестит вас подобным образом. Мать настаивает, чтобы я была тверда с вами, чтобы убедила вас уехать.
— Если это то, чего вы хотите…
— Я хочу, чтобы мой муж был счастлив, — отрезала Жиенна, и её голос стал твёрже, чем раньше. — Я пригласила вас сюда, чтобы просить о помощи.
— Помощи?
— Я думала, что вы могли бы… рассказать мне о Севере и… о том, как сделать Робба счастливым…
Потребовалось несколько мгновений, чтобы Мирцелла поняла, что хочет от неё Жиенна Вестерлинг. Она снова забыла, как дышать. Уверенная, что ошиблась, что новая супруга Робба имела в виду вовсе не это, Мирцелла всё же спросила:
— Вы хотите знать, как удовлетворить Робба?
— Нет, не только это, — торопливо возразила Жиенна. — Конечно, я хотела бы доставить ему удовольствие, но этого мало. Я надеялась, что вы скажете мне, как я могу вызвать его улыбку, заставить его людей уважать меня, добиться, чтобы он не покидал моих покоев так же, как ваших когда-то.
Ты не сможешь понравиться северянам, глупая девочка.
— Боюсь, из меня плохой учитель. Нет никаких уловок, Жиенна. Как я уже говорила, я провела почти полжизни в Винтерфелле, с Роббом. Когда вы узнаете его лучше, то будет значительно проще.
Жиенна неуверенно кивнула, прежде чем рискнуть.
— А… в постели? Есть что-то, что он особенно любит? — когда Мирцелла не ответила, она попыталась объяснить. — Моя мать сказала, чтобы я попробовала всё, но, кажется, ничего не может воспламенить его кровь. Когда я становлюсь настойчивее, он смущается и просит меня прекратить. Я была девственницей, когда выходила замуж, и я не разбираюсь в этом…
Мирцелла почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
— Мне неприятно обсуждать это.
— Конечно, — сразу же согласилась Жиенна. — Я просто… Если я не смогу удовлетворить его, он будет искать удовольствия в другом месте. И я… Было бы меньше бесчестья, если бы он пошёл к вам, а не… Я притворюсь, что ничего не случилось, если ваш живот не будет расти… — Жиенна замолкла, её щёки пылали, но Мирцелла знала, о чём шла речь, и никогда ещё не чувствовала себя такой униженной.
*
Остаток разговора Мирцелла только кивала или отвечала сухо и очень кратко. А когда она наконец покинула апартаменты Жиенны Вестерлинг, то чувствовала себя намного хуже, чем в лесу после падения Винтерфелла. Она пыталась незаметно пробраться в свою комнату, но внезапно ей преградили путь Робб, Теон и Джон, смеющиеся над чем-то. Когда Теон заметил её, то улыбнулся и протянул бурдюк с вином.
— Моя обожаемая главная жена! Как прошёл ужин?
Мирцелла схватила бурдюк, выпив столько, сколько только смогла. Вытерев рот, она вернула вино Теону.
— Замечательно, спасибо.
— Что-то случилось? — спросил Робб, нахмурившись.
Она уставилась на него — на мужа, который больше не был её мужем, на единственного человека, которого когда-либо любила — и горе последних нескольких месяцев обрушилось на неё: едкие комментарии Сибеллы Спейсер, неловкость людей, с которыми она раньше общалась свободно, Жиенна Вестерлинг, её ребёнок. Мирцелла совершенно не знала, что ей делать дальше, но больше не могла и дальше укрывать ярость в разбитом сердце.
Она толкнула Робба в грудь, так сильно, как только могла, застав его врасплох и заставив пошатнуться.
— Я ненавижу тебя! Я тебя ненавижу! — кричала она, продолжая толкать его. — Жаль, что я вообще встретила тебя, не говоря уж о том, что вышла за тебя замуж! Я ненавижу себя за то, что родила тебе детей! Ты хуже, чем Джоффри, потому что он по крайней мере честен в своём роде!
Кто-то перехватил её руки — Теон или Джон, она не видела толком — но Мирцелла вырывалась, пытаясь добраться до Робба, на лице которого сейчас была такая боль, какой она никогда не видела прежде.
— Я не должна была возвращаться к тебе! Лучше бы я умерла там, в снегу, как сир Родрик! Это был бы лучший выход для меня!
Эти слова будто заставили Робба очнуться.
— Как ты можешь так говорить? — выкрикнул он в ответ. — Как ты можешь даже думать об этом?
Мирцелла ударила по рукам, держащим её, и Теон неохотно отступил назад, но она больше не пыталась напасть на Робба. Вместо этого она выплюнула:
— Ты будешь рад узнать, что твоя жена разрешила тебе трахать меня, если я не забеременею! Я не знаю, сколько стоят шлюхи, но думаю, тебе стоит платить мне вдвое, я ведь принцесса!
От этих слов краска схлынула с лица Робба, и Мирцелла видела, как неловко чувствовали себя Теон и Джон. «Отлично, — цинично подумала она. — Надеюсь, их северная честь как следует ущемлена».
— Мирцелла…
Она не стала слушать, что ей скажет Робб, оттолкнув его и бросившись прочь, чувствуя, как влага бежит по лицу. К тому времени, когда Мирцелла добралась до своей комнаты, она уже ничего не видела от слёз, и хлопнула дверью со всей силы. Упав на кровать и зарывшись лицом в подушки, Мирцелла зарыдала.
Она наконец оплакала лорда Эддарда и Рикона, разлуку со своими детьми, и только когда от рыданий уже не смогла дышать, позволила себе забыться тяжёлым сном.
А с первыми лучами солнца в её комнату пришёл Робб с письмом в руке.
— Аша Грейджой готова прислать корабль, чтобы отвезти тебя из Крэга в Темнолесье, если ты всё ещё хочешь этого.
— Я готова.
Робб молча кивнул, протягивая ей письмо со взломанной печатью-кракеном Железных Островов.
— Теон и Джон отправятся с вами и ещё двадцать моих людей — Западные Земли всё ещё под властью твоего деда, так что там может быть небезопасно.
Он почти уже покинул её покои, когда Мирцелла выпалила:
— Пожалуйста, подожди! — когда Робб обернулся с обманчиво равнодушным выражением лица, она выдохнула. — Я лгала вчера вечером. Я не… мне не жаль, что я встретила тебя и подарила тебе детей. Я не могу ненавидеть тебя, хотя боги знают, что мне было бы легче в противном случае.
Робб закрыл дверь, рассеянно поглаживая длинную бороду.
— Я не хотел быть королём, особенно если тебя нет рядом, — сказал он наконец. — Лишь ради тебя я восстал против Железного Трона. На следующий день после того, как я обвенчался с Жиенной, Арианна Мартелл отозвала дорнийские войска из Речных Земель, а Хайгарден и Штормовые Земли отказались даже обсуждать совместное выступление против Джоффри.
— Робб…
— Север и его союзники могут сражаться за меня, но Юг поддержит только тебя, а не Вестерлинг из Крэга, — невесело усмехнулся он. — Мать сказала, что я проиграл войну в тот момент, когда обменялся клятвами с Жиенной.
— Война не проиграна, — возразила Мирцелла.
— Нет, — согласился он. — Но даже если мы победим, то это будет неполная победа, — Робб подошёл к окну и уставился во двор спиной к ней. — Я вижу во сне Винтерфелл, наших детей, играющих там, счастливых и беззаботных. Но сон превращается в кошмар, когда я вспоминаю, что случилось с отцом, с моим народом, с тобой. Какой толк в победе, если ты потерял всё, что любил?
— Винтерфелл всё ещё стоит, а наши дети в безопасности. Я напишу Арианне, Тиреллам и Ренли, чтобы убедить их поддержать тебя, — Мирцелла подошла и встала рядом, инстинктивно желая утешить его. — Винтерфелл был моим домом, и у меня отняли этот дом. Они убили тех, кого я любила, и я поклялась, что отомщу. Ланнистеры всегда платят свои долги.