Королева Дейенерис Таргариен не носила ни мехов, ни плаща. Когда она соскользнула со спины чёрного дракона, Мирцелла увидела, что Дейенерис одета в брюки и жилет из раскрашенной кожи, как у дотракийцев на иллюстрациях из книг дяди Тириона. Её кожа была белее снега, а серебристые волосы достигали талии; Тристан говорил, что она была красивейшей женщиной в мире, и сейчас Мирцелла верила ему. Сир Барристан и один из дотракийцев предложили ей свою помощь, но королева покачала головой и спрыгнула в снег, засмеявшись. Рейего что-то сказал матери, та улыбнулась в ответ, и Мирцелла тоже не смогла сдержать улыбки.
В конце концов, драконья королева была всего лишь женщиной на несколько лет старше самой Мирцеллы, и у неё тоже был сын, которого она любила. Это одновременно утешало и разочаровывало: Мирцелла представляла себе эту женщину такой же свирепой, как Мейдж Мормонт, а не девушкой невысокого роста, которая даже не носила оружие.
Хотя она и не нуждалась в оружии. У неё были драконы.
Дейенерис повернулась к ним, слегка улыбнувшись. Мирцелла преклонила колено, и все остальные последовали её примеру. Она была уверена, что сир Барристан или Арианна уже рассказали о ней как о жене короля Севера, сестре короля Джоффри, дочери узурпатора или Цареубийцы — в зависимости от того, кто рассказывал. Мирцелла вдруг подумала, что возможно её посадят в одну клетку с Джейме.
— Я хочу видеть Цареубийцу, — объявила Дейенерис властным тоном, противоречащим её невинной внешности.
Робб кивнул.
— Я прикажу привести его из темницы.
— Я пошлю с вами моих людей,— её взгляд, наконец, упал на Мирцеллу. — Это тебя называют Творцом королей?
Мирцелла молчала, не зная, как ответить, и вперёд вышел сир Барристан.
— Это принцесса Мирцелла.
— Тогда я должна сказать вам, принцесса, что не люблю Ланнистеров, а доверяю им ещё меньше. Всем известно, что у Ланнистеров нет чести.
— Так же, как всем известно, что Таргариены — безумцы, — возразила Мирцелла, поймав возмущённый взгляд Джораха Мормонта.
Дейенерис усмехнулась.
— О, я безумна, принцесса, не отрицаю этого. Но подозреваю, что внутри вас тоже есть своя… безуминка.
Мирцелле было нечего возразить на это.
*
В ночь перед своей свадьбой Мирцелла не могла уснуть, волнуясь и нервничая. Она ворочалась с боку на бок, но сон не шёл к ней. И только когда луна уже высоко сияла в небе, она, наконец, признала своё поражение и, завернувшись в халат, побрела на кухню, чтобы выпить сонного вина.
После шести лет жизни в Винтерфелле Мирцелла знала наизусть все коридоры, а так же те тайные лазейки, через которые Рикон воровал с кухни сладости. Но Мирцелла никак не ожидала найти на кухне Джейме, прислонившегося к столу и потягивавшего вино прямо из меха.
— Маленьким принцессам пора спать в своих постельках, — язвительно заметил Джейме, улыбаясь. — Ты же хочешь быть красивой для своего мужа, не правда ли?
— Я не могу уснуть. Я пришла за сонным вином.
— Сонное вино? Ты слишком молода для этого, — Джейме поднял её и усадил на стол, прежде чем отдать бурдюк. — Никакое вино не сможет унять невестино беспокойство.
Мирцелла скривилась — дорнийское вино оказалось слишком кислым — и Джейме рассмеялся.
— Почему ты не можешь уснуть, моя дорогая? Я думал, ты хочешь выйти замуж за Молодого Волка, — сказал он через некоторое время.
— Да, — быстро заверила она. — Я хочу выйти за Робба.
— Если не свадьба, то что же тебя расстраивает? — озарение промелькнуло на его лице. — Супружеские обязанности, так?
Мирцелла покраснела, радуясь, что из-за темноты Джейме не заметит этого. Она попыталась соврать, но, как это всегда случалось рядом с Джейме, сказала правду.
— Я не хочу, чтобы мужчины срывали с меня платье и видели голой. Я пыталась сказать матери, но она обозвала меня дурочкой и заявила, чтобы я не смела позорить семью. И ещё она сказала, что меня ждут намного худшие вещи, чем провожание.
— Дорогая…
— Леди Кейтилин объяснила мне всё, но она сказала, что в первый раз всегда бывает больно, а я не хочу боли, — всхлипнула она. — Я всё испорчу, и Робб разлюбит меня!
— Сейчас ты действительно говоришь глупости, — заявил Джейме, вытирая её щеки. — Этот мальчик смотрит на тебя, как на самую большую драгоценность в своей жизни. Даже если бы ты кастрировала его завтра, он все равно бы ползал у твоих ног.
— Но я должна подарить ему наследника! А я не смогу, если не стану ему женой, как полагается!
Джейме взял её за подбородок, его зелёные глаза сверкали в темноте.
— Робб Старк — не Джоффри. Твой брат запугал тебя, поэтому ты боишься и не хочешь. Но с Роббом будет по-другому. Когда ты с тем, кого любишь, то боль почти не чувствуется.
— Обещаешь? — прошептала она.
— Клянусь, — он нежно поцеловал её в лоб. — Боль в прошлом, родная. Не нужно беспокоиться.
«Ты нарушил все обещания», — подумала Мирцелла, когда два знаменосца Талли доставили Джейме в главный зал, всё ещё в цепях. Дейенерис сидела на троне в новом платье и короне, украшенной тремя драконами, на голове. За троном стояли Джорах Мормонт и Барристан Селми, Робб и Эдмар сидели на почётных местах подле королевы — Робб в своей железной короне, выкованной Джендри, и Эдмар в цветах Дома Талли. Когда Джейме неловко упал на колени, Мирцелла бросилась было помочь ему, но Арианна поймала её за запястье, покачав головой.
— Ты не можешь помочь ему, — прошептала ей Арианна, едва шевеля губами. — Если ты попытаешься освободить Цареубийцу, она отрубит и твою голову тоже.
Теон положил руку на её другое плечо, нежно сжав. Мирцелла впервые открыто посмотрела на него. Он воспитывался на Севере так же, как и она, и провёл среди Старков столько времени, что они стали ему ближе родной семьи. Аша дразнила его жителем зелёных земель, когда приезжала в Винтерфелл, говоря, что он не настоящий Железнорождённый, поэтому он предпочёл остаться с Роббом, нежели претендовать на трон Железных Островов. Грейджои отвергли Теона, как Ланнистеры — её саму.
Но Джейме не такой. Он заботится обо мне. Он любит меня. А теперь я должна просто стоять и позволить убить его?
Кто-то позволил её дяде выкупаться, сбрить бороду и одеться в цвета Ланнистеров. Мирцелла содрогнулась, впервые увидев, насколько он похудел. Но даже при звоне цепей на его запястьях и лодыжках, соединённых с ошейником на шее, Мирцелла видела гордость Ланнистера в его глазах.
— Я ожидала, что ты больше и страшнее, — сказала Дейенерис, и её фиолетовые глаза сверкнули. — Но ты всего лишь человек.
Когда Джейме ничего не ответил, красивое лицо Дейенерис исказилось от гнева.
— Тебе нечего сказать?
— Вы красивей, чем ваша мать, — удивительно мягко произнёс Джейме.
Дейенерис вскочила на ноги, излучая ярость.
— Ты издеваешься надо мной? После того, что ты сделал с моей семьёй, ты осмеливаешься шутить?!
— Я отвратительный человек, разве Барристан Смелый не предупреждал вас об этом? — закатив глаза, Джейме невесело усмехнулся. — Вы должны лучше держать лицо. Ваш брат никогда не показывал своих эмоций.
— Не говори о моей семье! — отрезала она.
— Если вы не хотите, чтобы я говорил о вашей семье, то зачем вызвали меня? Отрубить мне голову можно было и в темнице. Или вы хотите услышать, как я убил вашего безумного отца? — его улыбка была практически безумной, когда он протянул. — Как я проткнул его мечом? Какой алой была его кровь, текущая из тела?
— Прекрати! — выкрикнула Мирцелла, пытаясь вырваться из рук Теона. — Джейме, прекрати…