Мирцелла слышала, как Грета забрала Неда на утреннее кормление и, когда дверь комнаты снова закрылась, она наконец позволила себе подняться и сесть. Робб стоял у окна, спиной к ней и с опущенными плечами. Через три дня он со своими людьми в сопровождении Джона на драконе должны были двинуться на Близнецы, чтобы освободить томящихся в подземельях замка Фреев союзников, а потом — на Винтерфелл. Дейенерис же со своим войском готовилась к походу на Королевскую Гавань. Восстание уже охватило все Семь Королевств, и, с «поддержкой» в лице драконов, конец войны, казалось, уже предопределён.
— Я, должно быть, ужасная жена, раз ты так рано покидаешь мою постель.
Робб повернулся с усталой улыбкой на лице. Его взгляд тут же упал на её обнажённую грудь. Робб присел на кровать рядом, и их губы слились в долгом нежном поцелуе, прежде чем он отстранился, рассеянно заправляя за ухо прядь её волос.
— Я должен встретиться с сиром Джорахом и сиром Барристаном, чтобы обсудить дальнейшую стратегию. Также с нами будет принц Тристан.
Мирцелла улыбнулась, заслышав ревность в голосе Робба. С тех пор, как Тристан, перепив вина, буквально лапал её во время танца, Робб невзлюбил дорнийского принца. С приездом Арианны в Риверран он почти не пересекался с Тристаном, но одного упоминания его имени было достаточно, чтобы испортить Роббу настроение.
— Постарайся вести себя дипломатичнее.
— Я-то постараюсь, но и ему стоит постараться запихнуть своё вожделение куда подальше.
Притянув его к себе для ещё одного поцелуя, она напомнила:
— Я не хочу Тристана Мартелла. Зачем мне принц, когда у меня есть король?
Робб усмехнулся, поудобней устраиваясь на подушках. Но когда Мирцелла потянулась к шнуркам его бриджей, Робб поймал её за запястья.
— Я должен идти, но вернусь так быстро, как только смогу, — прошептал он, целуя её пальцы. — Будь здесь и жди меня.
— Ты стал таким требовательным, надев корону.
— Клянусь, что когда мы вернёмся в Винтерфелл, я буду проводить в постели столько времени, сколько ты пожелаешь.
Но у нас не будет времени, потому что ты король и принадлежишь Северу больше, чем мне.
Но Мирцелла знала, что Робб считает иначе. Он не понимал, что поддерживать мир намного сложнее, чем вести войну, и что обязанности Стража Севера отличались от таковых Короля Севера. Мирцелла помнила, как её отец непрерывно донимал Джона Аррена и других своих советников, перекладывая на них все дела, чтобы беспрепятственно предаваться пьянству и блуду.
«Ему понадобятся верные помощники, — думала она, когда Робб ушёл. — Он доверяет Теону, но остальные северяне недолюбливают Грейджоя. Джона Дени собирается объявить Таргариеном и, скорее всего, сделает своим супругом. Арья не разбирается в политике, а Джендри не северянин. Может быть, подойдёт Бран, когда Рикард больше не будет нуждаться в защите. Но нам также нужен Малый совет. Нужно собрать и Королевскую Гвардию, назначить лорда-командующего. А потом, разумеется, Мастера над шептунами, Мастера над монетой, Мастера над законом, Мастера над кораблями и грандмейстера».
Встав с кровати, Мирцелла завернулась в меховой плащ и села за стол, достав кусок чистого пергамента.
«Мастером над кораблями должен быть лорд Мандерли. Безусловно, мест в Совете заслуживают лорд Гловер и Большой Джон, как только его освободят. И я буду настаивать на ком-нибудь из Мормонтов, потому что они верно служили Старкам. Будь мейстер Лювин жив, он стал бы грандмейстером, но он погиб во время осады. Если бы мы могли найти способ освободить Сэма Тарли от его обетов на Стене, из него получится прекрасный грандмейстер. И если Дени лишит Ланнистеров всех земель и титулов, Томмен мог бы перебраться на Север. Робб всегда любил его, и мы нашли бы место для Томмена».
К тому времени, когда Робб вернулся, добродушно ворча, Мирцелла уже исписала три страницы с предложениями по управлению Севером. Она перечислила потенциальных кандидатов в Королевскую гвардию, союзы, которые можно скрепить удачными браками, даже мысли о том, как укрепить отношения с лордом-командующим Мормонтом на Стене. Робб заглянул ей через плечо, быстро пробежавшись взглядом по бумагам, и вздохнул.
— Я просто пыталась…
— Почему ты решила сделать Теона Мастером над шептунами? — перебил он её, глядя с любопытством.
— Теон — любимый собутыльник для большинства твоих людей. И он проводит в борделях больше времени, чем мой дядя Тирион, а всем известно, что шлюхи — лучший источник информации.
— А почему Томмен — Мастер над монетой?
— Ну, Ланнистеры же срут золотом, — в ответ на её слова Робб громко рассмеялся. — Я постараюсь убедить Дейенерис, что Томмен и Тирион не станут выступать против неё. Тогда Тирион станет лордом Кастерли Рок. Джейме рассказывал мне, что Томмен смог увеличить казну Западных Земель вдвое, при этом не облагая простой народ дополнительными налогами. Я думаю, он будет предан тебе как своему сюзерену.
Робб молча кивнул, прежде чем заметил:
— Ты забыла про Десницу.
— Я думала, ты хотел бы сам выбрать его. Тебе нужен сильный Десница. Северяне любят тебя, но в твоём подчинении теперь и часть Юга тоже. Ты лишь сведёшь себя в могилу раньше времени, если всё взвалишь на себя одного.
— А если бы я утвердил твою кандидатуру?
Мирцелла удивлённо моргнула.
— Я королева. Я не могу быть Десницей.
— Почему? Ты назвала Джендри как одного из кандидатов в Королевскую Гвардию, а ведь они с Арьей… были возлюбленными в течение многих лет.
— Мы не обязаны перенимать у Юга всё подряд. Никто не сможет достойно служить своему королю, если не научится защищать то, что дорого лично ему.
— Тогда что мешает королеве быть также Десницей?
Встав с кресла, Мирцелла сложила руки на груди и пожала плечами.
— Потому, что я не хочу этого. Пусть меня и зовут творцом королей, но я не желала короны и совершила всё это не ради тебя или детей. Я просто хотела спасти их от Джоффри.
— Я знаю это.
— Знаешь, но не понимаешь, — Мирцелла присела на краешек постели и закрыла лицо руками. — Ты не знаешь, каково это — быть всего лишь беспомощной женщиной, быть Ланнистер. Твои люди любят меня, но стоит тебе только провозгласить меня своей Десницей, как это тут же вызовет подозрения. Я дочь Серсеи и Джейме Ланнистеров. Это не забудется так просто.
— И я полсотни раз говорил тебе, что меня это ничуть не заботит.
— Даже если тебе всё равно, другим — нет, — когда Робб опустил голову, признавая её правоту, она заглянула ему в глаза и вздохнула. — Я знаю, кто я такая, Робб, и не стыжусь этого. Пусть твоим Десницей будет какой-нибудь достойный человек, а я постараюсь стать самой лучшей и примерной женой на свете.
— Ты заслуживаешь большего.
Притянув его к себе для поцелуя, она усмехнулась.
— Я буду не первой женщиной, которая проводит дни за распитием чая и вышиванием.
Но я буду первой, кто выбрал мирную жизнь, отказавшись от власти.
*
Мирцелла была в богороще с Призраком и Серым Ветром, когда принц Рейего нашёл её. Его серебристые волосы были схожи цветом с подтаявшим снегом, и он выглядел немного нелепо в сапогах и меховом плаще — таких толстых и тяжёлых не носили даже на Стене. Дейенерис сказала, что в Дотракийском море и Заливе Работорговцев стало лишь немного прохладнее, и там никогда не выпадал снег. Мирцелла тогда подумала, что, наверное, неплохо жить в тех землях, где зима не была такой лютой, как в Вестеросе.
Рейего сопровождало двое мужчин-дотракийцев — тех, которых Дейенерис называла своими кровными всадниками. Королева также добавила, что они знают общий язык, но Мирцелла ни разу не слышала, чтобы они говорили не на дотракийском. Одна из служанок Дейенерис, Ирри, научила Мирцеллу некоторым словам, но её акцент был ужасен, и в итоге она решила более сосредоточиться на понимании, чем на произношении. Когда кровные всадники увидели лютоволков, то тут же вытащили свои аракхи, но Мирцелла подняла руки.